Сибирские огни, 1960, № 9

Старик-«еплотатор» ночевал не под лодкой, а в своем собственном домике. Пенсией его обошли — это верно: добрую половину своей жизни он скупал краденые вещи, а остальное время отсиживался за это в тюрьме, но зато ежемесячно он получает переводы от своих сыновей, один из ко­ торых живет на Дальнем Востоке, а другой — на Северном Кавказе. Сум­ ма этих переводов равняется иногда двумстам, а иногда и четыремстам рублям. Живет он не один, а со своей старушкой. В домике у них есть все, что надо: и мебель, и посуда, и сундук порядочных размеров со всяким доб­ ром, и ковер висит на стене, и тюлевые занавески на окнах. Старушка неугомонная, шустрая, она не сидит, сложа руки. Развела куриц, доход от куриц в летнее время — не менее шестисот рублей в месяц. «Сплотатор» выходит на промысел только по воскресным дням и большим религиозным праздникам и только к церкви. В будни он отды­ хает. Любит домашнюю бражку, и поэтому у него никогда не переводится достаточный запас сахару. Придя с «работы», переодевшись и умывшись как следует, он перво- наперво выпивает ковш любимого сладкого зелья, а уж затем садится за стол и закусывает, чем бог послал, бог же ему посылает не что попало, а жирный борщок, яишенку, куриное мясцо, ну и прочий вполне доброкаче­ ственный высококалорийный продукт. * ^ # День был воскресный, и «разбойника» с его женой «змеей» я застал дома. Они обедали. Узнав, по какому поводу я пришел к ним, «изверги» всполошились: сноха заплакала, а сын стремительно вышел из-за стола и с горечью сказал: — Опозорила! Добилась своего! — Она говорит, что вы вытолкнули ее из дому. — Господи боже мой! — вскочила сноха. — Да разве мы ее выталки­ вали. У нее же такой характер... — Не только чтобы ее выталкивать, она сама чуть-чуть не поразбро­ сала нас, — муж кивнул на жену, — в разные стороны, сами, можно ска­ зать, еле-еле удержались на ногах. Из рассказов сына и снохи выяснилось, что после свадьбы молодые пожили спокойно всего лишь несколько дней, ну а потом пошло, как го­ ворится, и мытье, и катанье. Станут собираться в кино, старуха замолчит, насупится. Спрашивают: «Ты чего, мам?» Отвечает: «Не кавалер с барыш­ ней, пора бы прекратить шляться по кинам да театрам». Приглашают: «Ну, пойдем и ты с нами». Фыркает: «Умнее ничего не могли придумать?» Начнут молодые шутить, смеяться, а она с недовольством: «Мать еле ноги волочит, а им все хиханьки да хаханьки». Притихнут, заговорят вполголоса. Ей не нравится и это, и она ехид­ ничает: «Шушукаетесь, притеснила я вас. Погодите малость, сдохну, тог­ да-то уж вы посмеетесь вволю». На втором месяце после женитьбы мать принялась вбивать между сы­ ном и снохою хотя и небольшие, но остренькие, крепенькие клинышки. Выстирает сноха белье, а старуха сует под сынов нос рубашку или кальсо­ ны и возмущается: «Срам! Д а разве так стирают?» Принесет сноха с ба­ зара мясо, старуха качает головой: «Даже такого пустяка купить не мо­ жет». Вымоет сноха пол, приберется в квартире, но свекровь недовольна и перед приходом сына с работы начинает все переделывать. Заявится сын, надо обедать, а в квартире тарарам. «Твоя-то ненаглядная — руки бы ей 32