Сибирские огни, 1960, № 9

Гоша. — Степан Тимофеевич машину нам выделил. Завтра мы честь честью свезем покойницу на кладбище и похороним. Да, вот еще что. Ведь Степан Тимофеевич подарил тебе книгу. Где она? Я положил книгу на стол. — Давай-ка полистаем ее немножко, посмотрим кое-что. Ребята уселись за стол, а я, чтобы не мешать им, ушел в другую ком­ нату... На следующий день, как мы и условились, я подошел к гаражу в по­ ловине четвертого. Ваня уже поджидал меня. — Будет две машины, — сообщил он. — Вторая-то откуда? — Из похоронного бюро. Ее нанял Федот Иванович. На нее поста­ вят гроб, потому, что она полуторка, а на Гошиной трехтонке поедут провожающие. Не прошло и пяти минут, как ворота открылись и Гоша подкатил к нам на своей трехтонке. Ваня живо ухватился за ' борт кузова. — Так не пойдет, — остановил я его. — В кабину садись ты, потому что я ехать в ней не могу: от бензина у меня болит голова. Проехали мы два квартала, миновали перекресток, а в кабине — ни звука. Стекло в заднем окошечке кабины оказалось выбитым, и мне дол­ жен быть слышен их разговор. «В чем дело? — недоумевал я. — Поссори­ лись, что ли? Но когда? Вчера вечером ушли от меня довольные друг дру­ гом». Разговор в кабине начался, когда мы уже подъезжали к улице Сузун- ской. — Сердишься? — спросил Ваня. Гоша буркнул что-то. ■— Не сердись, — уговаривал Ваня. — Я всю ночь думал.... Зря! — обрубил Гоша. — Мне... ни боги, ни черти... До меня долетали только отдельные слова, но я понимал, о чем они спорят. — Можно... машинами... управлять и в бога верить, — возразил Ва­ ня. — Один машинист хорошо водит поезда и... — Кусок кислятины... — А вот Макар Филиппович говорит... — Зануда твой Макар Филиппович! — зло выкрикнул Гоша. 13 У ворот дома уже стояла полуторка похоронного бюро. . Остановив около нее свою машину, Гоша выпрыгнул из кабины и подошел к сидев­ шему у палисадника на скамеечке шоферу полуторки, а мы с Ваней на­ правились в дом. В небольшой передней толпился народ. Все стояли, лишь один чело­ век — худенький с длинными седыми усами старичок — сидел на табурет­ ке и молчал. Дверь в горницу была открыта настежь, и я вошел в нее. Поликарпов­ на уже лежала в гробу на столе. Ее маленькое, почти детское тело было по­ крыто белым покрывалом. Голова умершей покоилась на белой, расшитой черными крестиками, подушечке. Горели три восковые свечи: одна у изго­ ловья и две по бокам. Вокруг гроба стояли женщины и перешептывались. Я поздоровался. — Здравствуйте, здравствуйте, — ответила с печалью в голосе Вар­ вара Тимофеевна и приблизилась ко мне. — И вы пришли провожать По- ликарповну? — Пришел вот...