Сибирские огни, 1960, № 9

левский души не чаял в джазовой музы­ ке, то положительный Павел Бодров, за­ метив у Башкирова импортные пластин- чи, «недоумевающе взглянул на Ивана. — У тебя все такие? — Какие? — Да вот это нытье. Из классическо­ го есть что-нибудь или из народной му­ зыки? — Вот «Дубинушка» есть. — Ставь, это можно слушать». И автор, похоже, искренне считает, что подобный эпизод (а их можно выпи­ сывать буквально с каждой страницы) должен сразу решить вопрос о борьбе с влиянием растленной буржуазной куль­ туры на молодежь. Вообще множество жрупнейших вопросов решается на стра­ ницах книги по такому именно принципу: тде-то творится неладное, приходит по­ ложительный герой, произносит пропис­ ную истину — и все становится на свои жеста. Отрицательные персонажи П. Каряки­ на вершат свои отрицательные дела не столько в силу очевидной логики, сколь­ ко потому, что их обрек на это автор. По какой причине, например, Старченко про­ тивится начать ремонт фабрики? По­ чему замораживает рационализатор­ ское предложение обувщика-комсомоль- ца? Да потому, видимо, что все они, рути­ неры, так поступают. Еще удивительнее фигура секретаря райкома комсомола Сидякина. Бюрократ и зажимщик критики до такой степени, что на нем, как говорится, пробы неку­ да ставить, он может привлечь внимание читателя лишь с одной точки зрения. А именно — как такой человек вообще оказался на высоком посту в комсомоле? Где хотя бы признаки тех качеств, что позволили Сидякину ввести в заблужде­ ние комсомольцев, избравших его секре­ тарем? Если подойти к произведению П. Каря­ кина чисто арифметически, то в нем про­ исходит немало событий. Фабрику рекон­ струируют, здесь организуются комсо­ мольско-молодежные бригады, разверты­ вается социалистическое соревнование. И директор предприятия, несомненно,- мог бы, не встречая ничьих возражений, писать в докладной на имя вышестояще­ го начальства: «К концу апреля часть изношенного оборудования была перебра­ на. Весь легкий ремонт почти закончили своими силами. Оставались невыполнен­ ными только большие трудоемкие рабо­ ты, требующие специалистов. Подготовка к стройке нового конвейера и сушилки тоже подходила к концу». Но когда в той же манере описывает происходящее автор романа «В пору цве­ тения», претензии нужны, просто обяза­ тельны. Дело даже не в сухости стиля. Не в том, что конфликты, описанные П. Карякиным, знакомы по десяткам, если не сотням, других книг — хороших и похуже. Дело в том, ради чего автор говорит об этих событиях, в общем-то типичных для нашей жизни. При ближайшем рассмотрении оказы­ вается — для того лишь, чтобы зареги­ стрировать эти события. Слабые попыт­ ки П. Карякина убедить нас, что его глав­ ный герой Иван Башкиров на первых по­ рах несколько нестоек, подвержен чуж­ дым влияниям, — право, несостоятель­ ны. А если поверить всерьез, что Баш­ киров не сумел сразу распознать истин­ ного лица Макса, Сидякина, Смачко- ва, — тем хуже для главного героя. Очень для этого нужно быть недалеким человеком. Быть может, П. Карякин возразит, что уж во всяком случае вырубщик Раис Аб- дульманов, который из пособника вора перевоспитывается в героя, отдающего жизнь в защиту государственного добра, растет на страницах романа. История Раиса, спору нет, драматична. И самое драматичное в ней — поразительное сходство с другой историей, рассказанной в кинофильме без малого тридцатилетней давности — «Путевка в жизнь». Одина­ кова даже национальность героев. Серую книгу в серой обложке нисколь­ ко не украшает история неудачной люб­ ви Башкирова и Нины. Поверим на ми­ нуту, что Нина уезжает с нелюбимым мужем, хотя всей душой стремится быть вместе с Башкировым. Но для чего рас­ сказано об этом в романе? Какую смы­ словую нагрузку должна нести душещи- .пательная сцена прощания Нины с Ива­ ном на вокзале? Опять-таки бесцельная регистрация жизненно правдоподобных событий. Что же такое книга П. Карякина? Один из тех в худшем смысле слова «производ­ ственных» романов, где техника засло­ няет людей? Да, но это лишь одна сторо­ на дела. И в сугубо «производственном» романе иному писателю удается все-таки передать самую атмосферу производства. Машины заслоняют людей, но хотя бы их-то, эти машины, читатель видит отчет­ ливо. П. Карякин бессилен даже в этом. Мелькают названия «анклепов» и «лай- тингов», отягощая и без того зачастую утомительное чтение. Язык романа как будто бы литератур­ но правилен. Фразы вроде: «По небу плы­ ли грудастые облака» или «Выплескивал плесень мерзких, порочащих Ольгу слов» — довольно редкое исключение. Но и эта правильность — невысокого сорта. Она порождена скорее нивелиров­ кой языка, особенно индивидуальной ре­ чи персонажей. Однако следует ли так резко говорить об этом романе? В конце концов, автор писал его с самыми благими намерения­ ми. И общие мысли, которые он неудачно пытался воплотить в художественную форму, — по существу верны. Говорить все же надо, и резко и от­ кровенно. Во-первых, потому, что публи­ ковать сырое, незрелое произведение ис-