Сибирские огни, 1960, № 9

особенности: богатый духовный мир ге­ роев, ростки неповторимых индивиду­ альных качеств, мимо которых также не прошел режиссер. Женщина-комиссар в спектакле представала не только зако­ ванной в броню своей кожаной куртки. В иных случаях она становилась и ли­ ричной и женственной. Командир кораб­ ля, с его профессиональным презрением к смерти, с постоянно ироническим от­ ношением к окружающим и к себе само­ му, чертами, общими для многих лите­ ратурных образов «аристократов моря», бывал и попросту, по-человечески расте­ рянным, искренне взволнованным. Бога­ ты жизненными оттенками характеры Вайнонена, Вожака, Сиплого. Иными словами, Н. Михайлов и исполнители конкретными индивидуальными чертами героев вносили жизненную достовер­ ность в условную форму спектакля. История постановки пьесы В. Лав­ рентьева «Они продолжают путь» («Иван Буданцев») раскрывает одну из самых существенных черт Михайлова — режиссера и гражданина, его постоян­ ные поиски нового, стремление загля­ нуть вперед. Драматург В. Лаврентьев уже давно был связан с «Красным факелом» креп­ кой творческой дружбой. Постановка «Кряжевых», потом «Светлой» принесли автору и театру заслуженный успех. Н. Михайлов участвовал в создании спектакля «Светлая» в качестве сопо­ становщика и исполнителя центральной роли. Уже тогда он ощущал глубокое внутреннее единство с автором в своих стремлениях к широким обобщениям со­ бытий, в гражданственной страстности, с которой решал драматург острые проб­ лемы жизни. Артисту и режиссеру Ми­ хайлову по дуЩе был образный строй произведений В. Лаврентьева с крепкой, неприглаженной, подслушанной в самой жизни речью героев, с ярким своеобрази­ ем характеров. Иногда кажется, что ге­ рои Лаврентьева пришли на сцену из произведений большего объема — из по­ вести, романа. Кажется, будто в рамках четырехчасовой сценической жизни им тесновато, и по отдельным намекам, здесь и там разбросанным в тексте пьесы, мы узнаем, насколько щедро наделил автор каждого своего героя «предсценичеокой жизнью», широкой, полновесной биогра­ фией. Но такая манера драматургиче­ ского письма приводит к чрезвычайной насыщенности каждой минуты сцениче­ ского действия, каждой реплики, каждо­ го слова. И это своеобразие драматурга близко творческим принципам Н. Михай­ лова — его сдержанной, внешне лако­ ничной и внутренне богатой исполни­ тельской манере. «Иван Буданцев» вызвал споры. Бы­ ли серьезные возражения против этой новой пьесы В. Лаврентьева. Тогда, в 1955 году, только разворачивалась ве­ ликая битва за решительный подъем сельского хозяйства, и многим казалась надуманной тема, на основе которой строился конфликт пьесы. Казалось не­ правдоподобным, что колхозный руково­ дитель в дни, когда перед хозяйством стояло столько неотложных первооче­ редных дел, заботился о бытовых удоб­ ствах в строящемся селе. Буданцев от­ вергал проект застройки села, сделан­ ный молодым архитектором, потому что тот не учел перспектив развития сель­ ской жизни. Прошло время, и сейчас мы видим, насколько был прав драматург, насколько прав был постановщик, отстаи­ вавший жизненность пьесы. Но тогда обоим пришлась выдержать настоящий бой, прежде чем пьеса была принята к постановке.. Как и следовало ожидать, спектакль вышел за рамки решения только данной конкретной темы. В столкновениях ха­ рактеров людей с разными мировоззре­ ниями раскрывалась идея непримиримо­ сти между творческим и потребитель­ ским отношением к жизни. Иван Будан­ цев в превосходном исполнении А. Ар­ жанова представал как обобщающий об­ раз человека, воплотившего в себе це­ лую эпоху в жизни нашей страны. Так в результате творческого содружества и подлинного взаимопонимания драматур­ га и режиссера родилось очень интерес­ ное сценическое произведение. * * * Если взглянуть на обширный список актерских работ Н. Михайлова, создан­ ных им в Большом драматическом теат­ ре, в Ленинградском и Новосибирском ТЮЗах, в «Красном факеле», то перед нами пройдет целая галерея разнообраз­ ных ролей. Кроме уже упомянутых, здесь и Чацкий, и Теодоро («Собака на сене»), и Фернандо в «Испанцах» Лер­ монтова, Шарль в «Евгении Гранде», Герман в арбузовской «Тане», Луконин в «Парне из нашего города», Майоров («Глубокая разведка»), Воропаев, Павел Греков, Иван Грозный, Антипа Зыков, Тригорин, Яков Богомолов (в одноимен­ ной пьесе Горького), Эзоп в «Лисе и ви­ нограде»... Роли разноплановые, разно­ характерные. Они сами по себе говорят о размахе творческой амплитуды арти­ ста. Причем Михайлова не назовешь «героем-любовником» или «социальным героем». Он в самом широком смысле слова — характерный артист, потому что все его усилия направлены на рас­ крытие характеров своих героев. Возьмем в качестве примера два обра­ за, достаточно близкие друг другу, — Воропаева из павленковского «Счастья» и Илюхина из пьесы В. Лаврентьева «Светлая». Оба эти человека прошли