Сибирские огни, 1960, № 9

поисков Н. Михайлова — пути создания современного публицистического спек­ такля — спектакля широких обобщений, глубоких мыслей, страстной борьбы мнений. Режиссер мечтает, чтобы зри- тели принимали самое живейшее уча' стие в обсуждении каждой новой рабО’ ты театра, чтобы разгорались горячие споры, настоящие дискуссии. По-разному можно вызвать дискус­ сию средствами искусства. Можно стра­ стно и убежденно высказать свою точку зрения, выдвинуть на обсуждение про­ блему, имея свое принципиальное мне­ ние. А можно ограничиться постанов­ кой вопроса, правдивым всесторонним освещением фактов, обстоятельств. Ка­ кой путь вернее? Николай Федорович испробовал оба. «Русский вопрос» К. Симонова, «Два лагеря» и «Шакалы» А. Якобсона, «Московский характер» А. Софронова, «Они продолжают путь» В. Лавренть­ ева представляли собой публицистиче- ски-заостренное прочтение этих пьес, были проникнуты партийной тенденци­ озностью в постановке проблемы. Пьеса С. Алешина «Одна» при всей неясности, расплывчатости идейного ее устремле­ ния была и поставлена нарочито беспри­ страстно. В первом случае дискуссии возникали в нужном театру направле­ нии, спектакль «Одна» вызывал удиви­ тельный разнобой мнений и в целом вы­ зывал лишь недоумение. Наиболее характерными для режис­ серской манеры Н. Михайлова пред­ ставляются нам спектакли «Два лаге­ ря», «Не называя фамилий», «Дйи Тур­ биных» (спектакль поставлен при уча­ стии В. П. Редлих), «Они продолжают путь» («Иван Буданцев»), «Оптимистиче­ ская трагедия», «Битва в пути», «Без вины виноватые». Одни из них созданы на известной основе —■ «режиссер уми­ рает в актере», другие — постановочны. Возьмем для примера спекталь «Дни Турбиных» — он решен в подчеркнуто реалистических тонах, без каких-либо элементов условности. Когда раздвигает­ ся занавес, перед нами как бы раскры­ вается четвертая стена... Обитатели квартиры *помощника военного министра гетманского правительства заняты обыч­ ными делами. Алексей Турбин что-то пишет, его брат Николка — бренчит на гитаре. В их шутливой перебранке, в привычных позах нет ничего, что гово­ рило бы о надвигающихся грозных со­ бытиях. Но приглядимся повниматель­ нее .— так ли все буднично и спокойно? Прыгают по стенам красные отблески от камина, за окнами слышится песня про­ ходящих мимо солдат, сухая дробь их шагов... Кажется, в комнате нарушен обычный порядок вещей, все сдвинуто с места, пошатнулось, то и дело гаснет электричество. В разговоре вдруг насту­ пает пауза, братья прислушиваются... Тревога нарастает. Она ширится, запол­ няет дом, прорывается истерическими воплями одних, повергает в мрачные раздумия других. Пройдет немного вре­ мени, и мы со всей ясностью поймем, «акая катастрофа грянула над этими последними защитниками антинародного дела. Неизбежность гибели всего, чему они служили, чему поклонялись, неот­ вратимость победы народа становится все очевидней. И как закономерный вы­ вод воспринимается финал спектакля — духовный и физический крах белогвар- дейщины, могучая поступь вступающих в город частей Красной Армии. Что произошло? Мы так до конца и не увидели в спектакле режиссерской руки, все развивалось весьма просто, непосредственно. Но идея спектакля, весь трагический накал событий дошли до нас полно и сильно. Все дело в том, что пьеса М. Булгакова дает благодар­ ный материал для построения глубоко- психологического спектакля и режиссер использовал эту особенность драматур­ га. Без всяких дополнительных поста­ новочных эффектов, сосредоточив вни­ мание на внутренней жизни героев, Н. Михайлов добился динамичного, раз­ ворота действия, обобщающего звучания спектакля. А вот другой спектакль — «Оптими­ стическая трагедия». Здесь режиссер сделал, кажется, все возможное, чтобы разрушить бытовое правдоподобие. На­ чать с того, что зритель не видит ни па­ лубы корабля, ни окраины деревушки, ни окопов, куда обычно переносится ме­ сто действия. Нет, здесь во всю сцену расположилась огромная лестница, ам­ фитеатром уходящая ввысь. Поворотами круга, различными ракурсами этой лест­ ницы создаются различные, вполне ус­ ловные игровые площадки. В начале спектакля, в начале второго действия и в финале на ступенях выстраиваются матросы, создавая подобие античного хора. От его имени ведется сказ о судь­ бе целого поколения. Мечутся лучи про­ жектора, выхватывая из темноты фигу­ ры людей, всхлипывает гармошка, брен­ чит гитара. Небольшие детали оформле­ ния дают намек на новое место действия. Так создаются представления о лагере анархистов, палубе корабля, о месте заключения военнопленных. Принцип решения «Оптимистической трагедии» напоминает режиссерские ра­ боты Н. Михайлова тюзовского периода. Но тогда условность решения была воз­ ведена в степень всеобщего принципа и зачастую входила в противоречие с реа­ листической тканью пьесы. Теперь ре­ жиссер подходит к поискам формы, стро­ го сообразуясь с возможностями драма­ тургического материала. Многие особен­ ности «Оптимистической трагедии» да­ вали основания для обобщенного спек­ такля-легенды, подобия античного «дей­ ства», как она и была прочитана Н. Ми­ хайловым. Но были у трагедии и другие