Сибирские огни, 1960, № 9

над тундрой, такой звонкий воздух? А разве ты видел раньше белого оленя, который идет впереди стада? Я не знаю то, что знаешь веселого в жизни ты, но и ты не знаешь радости жизни, которую знаю я. ...Я возвращался в палатку. Ковш Большой Медведицы, чуть затуманившись, поднялся. Небо трепетало голубоватыми волнами. Стадо шуршало в снегу, будто затихающий прибой. Заснул я сразу, едва успел застегнуть спальный мешок, и видел белого оле­ ня, который, закинув голову, бежал по сиреневой арке. По небу паслось бесчис­ ленное стадо... Два дня спустя мы вернулись в поселок и рассказали Николаю Ивановичу о том, что видели в стаде. Задумчиво побарабанив пальцами по столу, он признал: — Да, культура пастухов и охотников пока низка. Мы не уничтожили самое главное зло — их образ жизни — кочевничество. Яранга есть яранга. Электриче­ ство в нее не проведешь и телевизор не поставишь. Яранга и кочевье — необходи­ мость. Песца возле поселка не добудешь, и на одном месте десятки тысяч оленей не прокормишь. Кочуют в Якутии многие сотни тысяч людей, и надо серьезно ду­ мать, как приобщить их к культуре. Нужно открыть широкий фронт наступления на ярангу. Николай Иванович говорил взволнованно, с болью в голосе. Видно, он и сам много думал об этом. — Нельзя сказать, что ничего не делалось. Созданы, например, красные чу­ мы — передвижные клубы. Работникам чумов поручено демонстрировать филь­ мы, читать в ярангах лекции, учить малограмотных, доставлять газету, журнал, книгу. По замыслу красный чум — нужное учреждение, если бы он стал постоян­ ным спутником в жизни тундровиков. Но он не стал спутником. В нашем колхозе один чум на девять оленеводческих бригад и тридцать охотников. Бригады кочуют на расстоянии многих сотен километров друг от друга, и чум может появиться в каждой раз в полгода, иногда еще реже. Какую пользу он может принести тундро­ викам? Очень небольшую. За несколько дней учитель не сможет, конечно, научить никого грамоте. Кочевники посмотрят два-три фильма, полистают привезенные журналы, удивятся какой-нибудь новости, потом чум исчезнет на многие месяцы. Иногда говорят: а нужны ли вообще красные чумы? Не напрасно ли тратятся уси­ лия работников этих чумов, средства? Это звучит как будто бы даже разумно, но, однако, только с первого взгляда. Надо придумать взамен что-то новое, более эф­ фективное... Я вот часто думаю: а нельзя ли сделать так, чтобы красные чумы двигались по тундре не со скоростью собачьих ног, как теперь, а куда быстрее. Со скоростью, например, самолета? Ведь тогда кино, новости из газеты могли бы приходить к оленеводу и охотнику каждую неделю... Дорого? Конечно... Однако так будет... Должно быть... По правде сказать, кое-что и сейчас уже можно бы сделать. Кол­ хозы могут купить для оленеводов и охотников легкие передвижные домики. Но нет таких домиков! Наша промышленность не делает их. Можно было бы изгото­ вить специальную легкую мебель — узкую кровать, невысокий стол и стул — все это сразу бы повысило культуру быта кочующих. Но и этого ничего нет в прода­ же. Словом, уранга еще не ушла из нашей жизни, и хотя из нее навсегда исчезли нищета, бесправие, шаманство, работы еще ой как много... Алозея Недалеко от берега Восточно-Сибирского моря стоит бревенчатый дом. В кем живут шестеро взрослых мужчин, две женщины и еще маленький человек, который даже в комнатах ходит до зубов вооруженным пистолетами, деревянны­ ми ножами. Над домом протянулись провода радиоантенн, узенькая дорожка ве­ дет мимо будок метеостанции к закованной в голубую броню льда реке Алозее.