Сибирские огни, 1960, № 9

Ходили на дровах. День шли, а другой вся команда от капитана до кочегара валила деревья, пилила, грузила на борт. Николаю Васильевичу далекая Нева, залитые огнями порты, отдых после рейса в семье вспоминались, как неправдоподобная сказка. Как-то на излучине реки увидели людей в звериных одеждах. На маленьких лодках-«ветках» они ставили сети, но когда пароход приблизился, все исчезли. Капитан приказал бросить якорь. Часть команды сошла на берег. В лесу стояло десятка два берестяных чумов. Но людей и здесь не было: испугавшись, они раз­ бежались. Нашли зарывшегося под шкуры древнего старика. Заговорили с ним по-эвен­ ски. Выяснилось, что в поселке приняли судно за страшное чудовище. Такого ни­ кто еще не видел, и шаман приказал всем бежать в тайгу. Старика уговорили подняться на пароход, привели в рубку, показали ма­ шины. Он скоро освоился, осматривал все с жадным любопытством. Его угости­ ли, дали в подарок чаю и сахару. Старик взамен принес целую гору беличьих шкур и страшно удивился, когда ему сказали, что чай и сахар эвенам дает со­ ветская власть, новая власть, и что купцов уже нет. На обратном пути снова бросили якорь у поселка. На этот раз жители не разбежались. ...Почти каждый день был подвигом. То в ледяной воде приходилось заделы­ вать пробоины в баржах, то сутками не отходить от штурвала, минуя пороги. Не было времени побриться, вымыться, спокойно поесть. Но километры нехо­ женой реки оставались позади. На третий год Николай Васильевич плавал капитаном. По реке ходили уже де­ сятки судов с караванами барж. Казалось, река начинала понемногу сдаваться, коварства ее не пугали. Можно было зимой ехать в отпуск или вернуться совсем домой: договор кончался. Ffo случилось, что уехать не пришлось. Под осень возвращались из дальнего рейса. Шли двумя пароходами, торо­ пились: ночами выпадали заморозки, у берегов вырастал синеватый припай. В пути капитан «Партизана» •— второго судна, посадил на перекате баржи. Поставили сваи, с трудом сняли попавших в беду. Пошли дальше, но к вечеру появилось на реке сало — первый признак, что река скоро станет. Приба­ вили обороты, прошли еще километров пятьдесят. До затона оставалось четверо суток хода, когда ночью ударил 20-градусный мороз. По реке плы­ ли уже целые ледяные поля. Лед намерзал на колеса. Отдавали якоря, чтобы сколоть его с плиц, и снова протискивались между льдинами. Наконец поняли, что до затона не дойти: впереди река остановилась. Кругом глухая тайга, до первого поселения 300 километров. Если суда оста­ вить в реке, весной их разломает, как спичечные коробки. Решили пробиваться к небольшой протоке, которая была в пяти километрах Еыше: там можно спастись, от весеннего ледохода. Узкую дорогу к протоке продалбливали форштевнем пять дней: «Полный вперед! Задний... Стоп!» А лед становился все крепче: морозы доходили уже до тридцати. Когда караван завели в протоку, от плиц остались измочаленные култышки. Стали готовиться к зимовке. Валили лес, строили землянки для жилья. Сру­ били пекарню, камбуз, баню. Образовался целый поселок. Механики соорудили электростанцию, провели свет в кубрики-землянки. Потом поставили мастерские, и началась обычная трудовая жизнь на отстое — ремонтировали машины, латали пробоины — готовились к следующей навигации. — Ничего, отстоялись благополучно, — задумчиво заключил Николай Ва­ сильевич. — Весной пошли в новый рейс. В отпуск съездил следующей зимой. Когда отправлялся в Ленинград, рас­ считывал насовсем остаться дома, но к весне страшно потянуло снова на север. Есть у этих мест какая-то непонятная притягательная сила для душ прочных и отважных.