Сибирские огни, 1960, № 8

— Так в лоб же бьем, одной машиной. А дай двум-трем «Уральцам» фронт __ Давно дошли бы до вершины И вскрыли первый горизонт... — Но здесь ведь и нельзя иначе. Какой на полке разворот? Мне кажется, не в том задача. А вот найти бы выше брод, Да через Томь, а там по логу Подняться в будущий забой, Да встречную начать дорогу — Вот это разговор другой! — И вскрышу гнать?! — Само собой. — Так то ж и я так думал. Эх, ты! И Кусургаш там знает брод! Так ведь Лапшин заткнул мне рот: Ты что же, мол? Умнее всех ты? Нет, мол, Федот ты, да не тот. На это, братец, есть проекты Организации работ!.. — Так что же ты молчал, вояка?! — Да вот, смутил меня Лапшин... — Но не журись, Неунывако! Пусть гнет Лапшин на свой аршин, А мы, как лучше, порешим! Наперекор всему по логу К забою выйдем прямиком — И к сроку будем с угольком! Я верю, в этом нам помогут И управленье и горком!.. ...А между тем, смелеет вечер. Прохладен сумерек покров. И сразу чашу междуречья Туман заполнил до краев, И месяц, тоненький и робкий, Боясь покинуть край земли, Глядит, как тонут корабли — Кварталов каменных коробки; Глядит, как плавают вдали Подъемных кранов журавли... А сколько раз он видел Власа, Как после смены на мосту, Влюблен в земную красоту, Тот мог простаивать по часу. И не на этом ли посту Поэт родился у Кузбасса?.. Мы вместе с Власом шли со смены, И застоялись у перил. Внизу кипели хлопья пены, Как будто здесь, где омут был, Сам водяной уху варил. А дальше, сколь посильно взору, Видны пороги, острова И укрывающая горы Тайги бескрайней синева... — Ты знаешь, я на днях в газету Отправил новые стихи... — И что же? Нет еще ответа? — Да нет, ответили: плохи. Тяжеловаты, вроде, строки — Все больше о труде, о стройке. Сложил их здесь вот, на мосту. Не возражаешь, я прочту?.. — Еще скажи: прошу прощенья!.. А он уж, поборов смущенье, Читал. От сердца строки шли. В них радость первых ощущений, Размах хозяина земли. Читал, как в стужу и в ненастье Жизнь родником бьет над рекой, Как мощный кран веселой Насти Взмахнул над городом рукой: «Расти на счастье Во-от такой!..» Я слушал Власа, сердцем веря, Что будет из него поэт. Но что мог сделать подмастерье, Какой подать ему совет? И разве быть судьею строгим Возьмется кто-нибудь из нас, Каким поэтом будет Влас, Когда он, прямо скажем, многим Утер носы уже сейчас. Глава пятая Мой друг! Щажу твое терпенье. Отныне больше ни строки Не отведу на отступленья Всем искушеньям вопреки. Спешу — конец венчает дело! — С последней, пятою главой. Уже заметно поредело В моей словесной кладовой, Уже и рифмой допотопной Все чаще пробую грешить, И тесен ямб четырехстопный, Но — книгу надо завершить. Еще палаткою дырявой, Чуть-чуть приподнятой с угла, Вис небосвод над переправой, И берег скрадывала мгла. И в трех шагах от переката,