Сибирские огни, 1960, № 8

Встречал и после я Липата — Уже в спецовке горняка. Спросил: На шахте? — Там. — Ну, как? — Кто как. Со сдельщины оплата. Тыщ пять мог взять наверняка, Да вот шахтерская лопата Уж больно, дьявол, велика... Был он и в плотничьей бригаде. Но через месяц рассудил: «Артельный труд? Чего бы ради Под чьей-то властью я ходил? Не-е, проживу и без бригады, Авось, пробьюсь своим трудом!» — И взял в Нахаловке подряды На срубы, ставни, на ограды, И свой, меж тем, затеял дом. Потом, прослышав о разрезе, Кадровику дал новый бой: «Да знаешь, кто перед тобой?! Да я с пеленок при железе, При технике стоял любой! Желаю нижником в забой»! И хоть пришлось работать честно И на лопату так налечь, Что впору тут же прямо лечь, Он за свое держался место, Как по весне голодный клещ. Преобразился — не узнаешь. И даже Глеба поучал: «Что в жизни главное, смекаешь? Рубль. Он — начало всех начал. Ты не смотри, что званье —- нижник. Не е, тут, милок, не в званье честь. Петра Гордеича сподвижник! А с ним — как куб, так рублик есть! А ковш у нас?.. Пятикубовый! Усвоил?.. То-то, пень еловый... А что насчет энтузиазму И трудовых, и прочих вахт — Так это так, для виду разве. За деньги вкалываем. Факт». И вот сейчас, когда Петровым Он был за лень поддет слегка, Что рано, дескать, греть бока, Сперва дойди до уголька, — Он не полез в карман за словом: Куда спешить? Кури пока!.. Один ведь раз, милок, живем... А то — Лапшин: «Нажмите, братцы!», Другой кто — тоже: «Поднажмем!» — Не мудрено и надорваться. Вот жмем — машины ажно стонут, А проку в спешке? Уголь тот, Небось, века лежал нетронут И лишний месяц обождет... Была бы Костина натура, Да сила Власова была б, Как знать, что сделал бы прораб? Но он вздохнул лишь: «Ну и шкура...» Но тут не выдержал Федот: — Ему мораль, как та дробинка — Слоновой шкуры не пробьет! Ведь он куда, каналья, гнет: Пуп надорвал! Ах, сиротинка! Небось, не плакался, черт рыжий, Как бревна с запани тягал! Как для себя, так не до грыжи?! За сколько хату-то загнал?! И началось. Была б затравка, А прикурить дадут, ей-ей. Да что ни слово — то булавка, Что ни булавка — то больней. Все знали здесь его привычки. Он был похож на тех старух, Что запасают соль и спички, Едва уловят темный сЛух. В душе он волк, на вид — овечка, В работе — сам себе кустарь; Ни ведьме пест, ни богу свечка, Как говорили люди встарь. А той порой, пока Липата Брала бригада в оборот, Петров, Гордеич и федот Обозревали фронт работ. Спешим, спешим, а слабовато Дорога движется вперед... (Взглянуть на план — все было просто И все понятно было тут. Дороги веером от моста К забоям будущим ведут, И уголек высокой пробы — Пласты к пластам — на сотню лет! А вот пройди к нему с дорогой, А вот возьми его, попробуй, Когда дороги этой нет!) — Да-a, раз Липат не бачит проку, И нам подумать бы пора, Что не успеем дать мы к сроку Ни грамма угля на-гора.