Сибирские огни, 1960, № 8

Но всякой шутке — свое место. А мне в те дни и смех — не смех. Пытаю Настю: ну, невеста, Чем взял тебя он? — неизвестно. Смеется: с ним-де интересно, Мол, не походит он на всех! Вот видишь ты, какое мненье? Он как блесна — что ни чудней, То интересней для тайменя, Ту и хватает он верней. Поволновался я немало: Не дай бог этакой родни! А Настя с ним да с ним все дни. Но, правда, в строгости держала: Дружи, а больше — извини. — ...А то еще — Другой парнишка. Русявый, видный из себя. Все ходит к Насте, носит книжки. А видно: ходит-то, любя. Не ветрогон, не полуночник. Да ты встречал его, поди, — Петра Гордеича помощник... Механик вроде — а, гляди, Как ты же, балует стишками. Для Насти все. И, примечай, Забудет их промеж листками, Как будто, значит, невзначай. Ну, там, про звезды да про небо, А ясно: что к чему ведет. И, главное, не терпит Глеба: При нем — к избе не подойдет! Спервоначалу-то, пожалуй, Им дюже Настя увлеклась. И мне все уши прожужжала Все Влас да Влас, все Влас да Влас. Да видно, чем-то не потрафил. Смирен уж больно этот Влас. А на Настасьин-то характер Вот как нужна мужская власть! Лукава, как моя лодчонка, — Чуть прозевал — перевернет! Но все со временем пройдет — Покочевряжится девчонка, А там, глядишь, и в ум взойдет... Подружка у нее Аленка, — Вот та Настасье не чета, Вот та совсем другого сорта. На вид — святая простота, А ить, смотри, какого черта К рукам-то прибрала она: Подумать только, — Лапшина!.. Да-а, так-то вот находят счастье. Все просто, и без лишних слов... Ну что же, сматываем снасти? Ишь как печет. В жару — не клев!.. Печет. Должно, дождю случиться — И зверь и птица в холодке, И, словно радуги частица, Стрекозка сонная лучится На неподвижном поплавке. И наша легкая долбленка Едва по речке чертит след... Аленка... Милая Аленка... А так ли все, как думал дед?.. Ты вспомни утро в котловане. Твой первый трудовой урок. Подсобник каменщика — званье, И снаряженье — мастерок. И непривычная усталость, И боль от пояса до плеч. И никогда так не мечталось Домой добраться и прилечь, И было очень уж обидно: Кругом лишь глина да вода, И той романтики не видно, Что привела тебя сюда. Был самый будничный фундамент Под самый под обычный дом, И каждый был в то утро занят Простым, на первый взгляд, трудом Копались слесари на кране, Готовом встать под облака. Бульдозерист, смущенный крайне, Пустить мотор не мог никак: — Ушла искра... Ищи в кармане! — Займи у девок огонька!.. Над незадачливым героем Всяк посмеяться был горазд: — Грозился: шар земной разроем! — Беги — прораб лопату даст!.. И ты подумала вначале: «Как можно так смеяться зло?» А эти шутки означали Подначки дружеской тепло. Ты никого не знала, кроме Того шофера, что с тобой Переправлялся на пароме. Но он сегодня как другой, Как будто за семью замками