Сибирские огни, 1960, № 8

— Однако, оттепель принялась. — Прасковья Игнатьевна заглянула Р а е в глаза. — Днем сыро, а вечером — не пройдешь. Гололедица. Проехали Дом культуры. В этот дом Р ая ходила с Иваном на тан ­ цы. Д авно , давно... в то лето. Куда ее везут? '— В соцгород едем, Раюша. На новую квартиру. Иван позаботился. И перебрался, и прибрался... и обставил. Голая, грязная русалка на фронтоне Центрального универмага вы­ глядывала из лиловых ирисов. Лицо ее ничего не выражало. Безвкусица полувековой давности. — Мало в нашем городе строят. — Мало, Раюша, мало. Ежели с другими сравнить, так — куда там! Поотстали, в общем... «Победа» задерж алась у светофора. Р а я крутанула ручку, стекло опустилось: ворвался ветер, дунул в глаза . Р ая прикрыла красное личико сына треугольником пеленки. В згля­ нула на улицу. Отрываясь с рекламного щита, бился на ветру клочок афиши: «...частии и под руководством Арама Терского»... На прилипшей крепко половине, в овале •— черная головка, вдоль лица — царапина, верно мальчишки — гвоздем. — С осени, что ли, афиша висит? — Почему с осени? Как ты в родильный дом, так и они к нам. Д е ­ сять дней деньгу из народа выколачивали. Вчера снялись. Р ая покрутила рычажок. Опустила стекло. Машина мягко двинулась, выбивая из-под колес комья желтого снега. — Вы их видели? — Видела. — Прасковья Игнатьевна поджала тонкие губы. — Ви­ дела. На спичфабрику приезжали. Видела, — еще раз повторила она скорбно и недоуменно. Лида проводила зимние каникулы в лагере на Палах. В новой квартире Р а я оказалась вдвоем с сыном. В новой, светлой, чистой квартире старым был лишь жасмин в кадке. Иван обставил квартиру новой мебелью. Целые дни Р ая бродила по квартире, натыкаясь на эту мебель. К телефону не подходила, на дверные звонки не отзывалась. З а дверью слышала и голоса Зины с Клавой, и т я ­ желую поступь Марии Павловны, и кашель Володи Губина. Раю не забы ­ вали, но она не хотела знать никого. Пропавшая Прасковья Игнатьевна явилась через трое суток на рас ­ свете. Постаревшая, с остервенелым лицом. В задубевшей на холоде хлорвиниловой сетке леж ал зелено-красный резиновый мяч. — Вернулась зима-матушка! -— сказала Прасковья Игнатьевна вме­ сто приветствия. Вытащила из сумки мяч, выронила. Мяч подпрыгнул, по­ катился. — Привезла внуку из нашей сибирской столицы. — А разве в Кемске таких мячей в продаже нет? — А кто его знает, может, и есть, — привезла. — Прасковья Игнать­ евна, оставляя на паркете снежные следы, подошла к кроватке Сережи. — Веничка у тебя в прихожей не нашла, обмести бы валенки надо... паркет порчу...— заметила она, оглянувшись на следы, подняла марлевый полог. — Ничего, — ответила Рая . Они посмотрели друг на друга. — Вы у него были, мама? — в первый раз Р а я н азвала Праско­ вью Игнатьевну так. — У него. — Светлые прозрачные глаза Прасковьи Игнатьевны гл я ­ дели зло. Но Р а я знала: не от неприязни к ней это зло, а от любви. От горя.