Сибирские огни, 1960, № 8

— Не улавливаю логики. Вы же считаете, что строит только тот, кто гвозди заколачивает. — Иронизируете? Н амекаете на то, что я, дескать, упрощаю?.. Не знаю... Наверное, Маяковский мог и не заколачивать . Гении, возможно, и в коммунистическом обществе будут — освобожденные. Н е знаю. Но мне понятнее биография таких писателей, как, например, Николай Ост­ ровский. Тот — и лопатой орудовал, и винтовкой, а за перо взялся , когда руки его не могли уже винтовку держать. — А если бы он не заболел , он бы за перо не взялся? — Нет, взялся. Уверена! У него потребность рассказать о том, что он сам пережил, была огромна. Как и дела его! Понимаете? У нас часто в газетах и с трибуны напоминают: «Писатель призван запечатлеть...» Ну, к примеру, «запечатлеть подвиг целинников!» Значит — не самому что- то сделать, а только запечатлеть, как другие сделают. Вот и получается: приезжает из литературного института на целину парень-здоровяк, поха­ живает с блокнотом и «запечатлевает» , как вокруг другие работают. По­ том посиживает с ними и дополнительно «проникает в психологию». Н е­ правильно это! Островский запечатлел подвиг своих современников и— свой собственный. Потому-то так ая сила в его Корчагине, потому-то- жив Корчагин до сих пор, и нас, и наших внуков переживет. А Остров­ ский не был рожден гениальным писателем. Он гениально прожил — и потому тал ан т позволил ему стать большим писателем. —А как же быть с Пушкиным? Вряд ли он лопатой орудовал, од­ нако... — Нельзя подходить к Пушкину с меркой современного нам чело­ века. Родись Пушкин в тридцать шестом, сороковом годах нашего столе­ тия, он бы сейчас целину осваивал. Комсомолец Сашка! — О, господи! • — «Господа» поминать ни к чему. Нет уж, нам надо как-то без госпо­ да обходиться. — Лицо Р аи вышло из тени. В темно-карих глазах засве ­ тились золотые искры. — Я уверена, — наш современный Пушкин при­ дет с целины. Д а , да! Вы представьте: вот сейчас, когда мы с вами о нем разговариваем ... ...В свежепобеленном доме у раскрытого окна сидит молодой п а ­ рень. Он учился в школе-интернате под Ленинградом и по путевке ком­ сомола приехал вместе с другими ребятами в Оренбургскую степь. В «степь глухую», где раньше «ямщик замерзал» . Балагур , весельчак Сашка жил в палатке , поставленной на утоптан­ ном снегу, снегом умывался, солнцу улыбался, обмораживая руки на м ар ­ товском ветру, работал плотником, штукатуром, печником, маляром... И когда он вел трактор, поднимал плугом упрямую залеж ь , он пере­ смеивался с прицепщицами, а на вынужденных остановках, тряся кудря ­ вым чубом, остро загляды вал усталым девушкам в глаза . Дом, в котором он сейчас живет, он построил сам. И хлеб, который он ест, он посеял и собрал сам. Вместе с товарищами. Хлеб этот едим и мы, а всегда ли мы вспоминаем того, кто посеял и собрал его для нас? Заби як а и драчун Сашка склонился над тетрадкой. Он, наверное, учится заочно, решает сложные уравнения, извлекает корни? Д а , но, кроме того, Сашка ночами «извлекает корни» из существа вопросов и никак не может решить — что равно силе человека на земле и во вселенной: ночами Сашка пишет стихи. Слева на груди у Сашки шрам от ножевой раны. Пырнул его под