Сибирские огни, 1960, № 8

Но поняв, что Иван сам это отлично знает, Р ая сказала только: — Сними меня с кадки-то... * * — Простите! — Ангелина Георгиевна смотрела на Раю с веселым недоумением. — Пять минут назад вы мне сказали, что собирались зая в ­ лять на Ивана, если он не одумается. Ивану вы, еще не зная о переломе в его настроении, говорили обратное, где ж е логика? — Когда я писала Ивану, я думала, что заявлю. Но после рассказа матери я поняла, что хотя в этом ничего позорного нет (я и сейчас так думаю ), но я-то скорее умру, чем заявлю . Вот и вся логика. Непонятно? — Д а ... Только гордость может вернуть любовь... да... — Ангелина Георгиевна подумала о чем-то своем. Погрустнела. — Свекровь стала в а ­ шим другом? Помогла вам на первых порах? Р а я засмеялась: — Совсем нет! Когда Прасковья Игнатьевна выяснила, что наша размолвка — недоразумение, и что у Ивана есть чувство, она меня возне­ навидела. — Почему? — Ревновала к сыну. — Понятно. Продолжайте. % & # К аж дая мать считает своего ребенка необыкновенным. И каж дая мать — права. Ошибка плохой матери не в том, что она считает своего ребенка необыкновенным, но в том, что она считает обыкновенными детей других родителей. А обыкновенных детей не бывает. Р а я считала Лиду необыкновенной, но более Раи считал необык­ новенной Лиду Иван. Он не уставал удивляться: — Вся в бабку! Соску — и ту как крепко ухватила! Нет, ты погляди! Ревела Лида необыкновенно! Громче заводского гудка. Молчала — также необыкновенно. — Нет, ты обрати внимание — проснулась и не орет! — Иван тащил Раю к постели дочери. «Моргает! Нос сморщила. Чихнула. Нет, ты по­ думай! Обмочилась и молчит. Чудо!» Р а я была сдержанней и удивлялась про себя. Д л я нее чудо было двойным. Чудом было превращение ветки клена, когда-то качавшегося над ней, в светлоглазое теплое существо, чудом — превращение шалого парня в заботливого отца. Иван оказался таким же ревнивым, как и его мать, таким ж е страст­ ным в проявлении родительских чувств. Он ревновал Лиду к Рае. Не д а ­ вал лишний раз подержать на руках дочь: «Надорвешься. Она же тяж е­ л ая необыкновенно. Гиря!» Сам всегда тащил Лиду из яслей. Первым словом Лиды было не «мама», а «папа». И Р а я знала — это Иван ее научил. Он часами стоял возле постели дочери и тянул: «Па-па-па-па-па! Пап!» Лида повторяла за ним это бес­ конечное — «па-па-па» и однажды явственно выговорила «Па-па!» Иван сейчас же позвал соседей/ Когда они пришли, Лида спала. Иван не рас­ терялся: «Только что гукала, смеялась, сказала нам первый раз «папа» и уже спит! Необыкновенная девка. В бабку».