Сибирские огни, 1960, № 8

Мотивчик один с утра в голове звенит. Я ведь уже теперь могу записать. Могу! А все мешают, то мать, то ты с глупостями. Подожди! — довольно двинув губами, помахивая невидимому оркестру левой рукой, Иван сел к столу. Нотные значки закарабкались по линейкам. — Ничего, ничего!.; Здорово смешно! Написал и вижу — они мне отдают песню... Та-ри-ра-ра- ра-ра-ра-ра! — протрубил Иван. «Кедрач над головой шумит, легка... ра- ра-ра — хвойная!» Слов нет. Слова, конечно, не те... Но тема звучит! Ме­ лодия! И аккомпанемент вширь раздается... дятел клювом бьет, белка шишку уронила, а вдалеке, на шпалозаводе циркульная пила тремолло выдает! В-ж-ж... Ух! Помнишь? А? — он подмигнул. — Палы? — схва­ тил аккордеон, стиснул его, потом нежно, вроде извиняясь, тро­ нул клавиши и разж ал , растянул, словно разорвать захотел и выбросить. Аккордеон охнул. — «Всё про тебя... Всё про тебя... — зашептал Иван, сморщив лицо. — З ар я моя, зоренька... Непуганная птаха. Про глаза твои — каленые орехи, про плечи молочные в рыжей смолке веснушек, про тонкий стан...» Ну, как? Со счастливой улыбкой, красный от возбуждения, Иван подошел к Рае. — Советская классика? А? Соловьев-Седой? — Я не стану ребенка выкидывать, — сказала Рая . — Какого еще ребенка? — Твоего. Иван обиженно оттопырил губы — оказывается, Р а я его не слушала... Спрятав аккордеон в футляр, сложил нотный лист вчетверо, сунул в карман. — Раюша! Вопрос решенный. Я на пеленки себя растрачивать не хочу. Мне двадцать три неполных. У меня музтехникум, у меня хор, у меня еще и ремонт машин, между прочим. Подожди — закончу музыкаль­ ное образование — человеком стану... — А сейчас ты кто? — В общем — таким путем: желаешь быть со мной — сделаешь, как я велю. Не желаешь — четыре стороны. Задерживать не стану. Даю неде­ лю сроку. Надумаешь — в обеденный перерыв подбежишь, скажешь. А пока до свидания. К себе меня не жди. Меня не такие сломать пробо­ вали! Иван ушел. Унес аккордеон и ноты записанной им песни. Всю неделю, расстилая на ночь чистые простыни, Р а я ждала — вот скрипнет калитка, он войдет во двор, потопчется у крыльца, вытирая но­ ги... постучит в дверь. Нет. Иван не приходил. Ночью она леж ала без сна, широко открыв глаза в темноту, думала. Светлел потолок, впустую тратил звон ненужный будильник. Р ая вздыха­ л а — ночь кончилась. Может быть, днем он подойдет к ней? Сама она «подбегать» не со­ биралась. Сидя у автомата, привычным жестом надевая латунный воротничок цоколя на горло лампы, думала. Руки делали все сами, без ее участия. «К ак же так? — думала она. — Если ты любишь человека — ты хо­ чешь, чтобы он жил, пока земля крутится. Ж ил вот таким же молодым, каким ты встретила его. Ж ил в сыне, жил во внуке, жил в правнуке... И нет, не такой же, а в каждом новом рождении все лучше, все необык­ новеннее! Конечно, бывают и неудачные дети, но это лишь нарушение закона,