Сибирские огни, 1960, № 8

З О Р И Й Я Х Н И Н Х а р а к т е р Сибири и т р а д и ц и о н ны е п о д р о б н о с т и —...У вас о чем? О Сибири? Приса­ живайтесь. Так, так... Ширь... Сибирь... Енисей __ во всей красе... Очень здо­ рово, свежо. Пойдет... Что-то вроде этого нам, сибирякам, иногда приходится слышать в редакци­ ях газет и журналов. Конечно, хорошо, что стихи о Сибири сейчас, как никогда раньше, стали необходимы редакциям. Иначе и быть не может. Именно здесь, у нас, решается судьба семилетки, имен­ но здесь особенно четко прослушивается пульс времени. Но определенная легкость в напеча­ тании так называемых «сибирских» сти­ хов, мне кажется, некоторым пишущим начинает мешать. Кое-кто перестает ис­ кать свое решение темы. На страницах книг появляются умилительные сибир­ ские картинки. Причем, умиление, я бы сказал, не простое, а наступательное: Говорят, что тундра мертва, В ней так пусто и так бело... Сразу хочется втянуть голову в пле­ чи, мол, пусть себе говорят, а я этого не говорил. А поэт уже начал умилительное наступление, уже «заиграл» в стихах: Бесконечный тундры простор — И коврами своих цветов И глазами своих озер. Не будем упрекать Игоря Гребцова в том, что и «ковры цветов» и «глаза озер» перекочевали к нему в книжку из иных книжек, давайте лучше наденем резиновые сапоги с высокими голенища­ ми и пройдемся по вышеупомянутым коврам... Осторожнее, сюда не наступайте — может засосать, а этот «ковер» не тро­ гайте — вылетит туча комарья. Вот ви­ дите, умиление и прошло. Но зато у вас появилось желание приложить руки к пока еще неласковой земле. Вы уже на­ чали переживать то самое чувство, кото­ рое помогло людям проложить по то­ пям железную дорогу между Дудинкой и Норильском, которое помогло поляр­ никам острова Диксон отвоевать у арк­ тической тундры клочок земли и выра­ стить на вечной мерзлоте овощи. Вопрос о правильном видении Сиби­ ри мне кажется очень важным. С этим вопросом во многом смыкается проблема положительного героя в нашей сибир­ ской поэзии. Будет ли этот герой решен; в частушечно-бодряческих интонациях,, как в следующей строфе: Воду пьет притихший паровоз. Холодно и ветрено до слез, Но не унывают машинисты — Смазывают что-то у колес, Кочегар — Какой же он плечистый! — До бровей снежинками оброс, — или же в напряженных мужественных образах, как, скажем, в «Магистрали» М. Демина, «Балладе о связистах» •М. Борисовой, «Земных звездах» В. Назарова. Есть и другие крайности в стихах о Сибири. Это — «ужасти». И птицы-то здесь замерзают на лету, и медведи-то ходят у общежитий строителей. У Анд­ рея Вознесенского в стихах «Из сибир­ ского блокнота» читаем: «Здесь кряжи вырывают Без особых потуг. Здесь, уж если рожают, Обязательно двух!». („Знамя", 1959, № 7). Не знаю, как кому, но мне подобные строки напоминают летописи, в которых запечатлены первые представления о- народах, населяющих Сибирь: ...«Вверху рты, рот на темени, а не говорят; а ви­ дение в пошлину человеци; а коли едят,, и они крошат мясо или рыбу да кладут под колпакы или под шапку, и как поч­ нут ясти, и плечима движут вверх и вниз»1. 1 А. Титов. Сибирь в XVIII веке. М., 1890.