Сибирские огни, 1960, № 8

______________________________________ ^ m m И Л Ь Я Ф О Н Я К О В С е т ь в о с ь м ы х (Раздумья за рабочим столом) 1 «Величавость движения айсберга в том, что он только на одну восьмую воз­ вышается над поверхностью воды». Эти слова принадлежат Эрнесту Хемингуэю. Равно применимые ко всем произведе­ ниям подлинного искусства — и литера­ туры в частности — они имеют особую силу закона в приложении к поэзии. Ра­ зумеется, этот закон не был открыт аме­ риканским писателем. Эрнест Хемингуэй лишь сформулировал в удачном художе­ ственном образе то, что давно уже было известно. Давно уже было известно... И все же как часто мы в своих суждениях о явле­ нии литературы забываем об этих под­ водных «семи восьмых», без которых айсберг — не айсберг, а искусство —■не искусство. Отсюда и проистекают много­ численные беды: когда путаются поня­ тия материала и темы, когда высокая идейность представляется, по существу, очень легкой и доступной штукой — стоит лишь «зацепить» злободневный материал, когда рождаются неоправдан­ но высокие оценки сереньких произведе­ ний, никак не подтверждаемые читатель­ ским спросом в книжных магазинах... Одним из последних явлений такого ро­ да была у нас в Сибири судьба книжки стихов барнаульца Бориса Каурова «Ко­ стры не гаснут». Богатейший, интерес­ нейший материал — жизнь покорителей алтайской целины — был освоен в ней поверхностно. Книжка получилась, пря­ мо скажем, посредственной, бедной мыс­ лями. И тем не менее, ее появление вы­ звало целый золотой дождь «критиче­ ских» похвал, а А._ Никульков в своей статье об итогах поэтического года («Си­ бирские огни» № 6 за 1959 год) — статье во многих частностях интерес­ ной — даже изобразил сборник Каурова в качестве некоего правофлангового, на которого призваны равняться его сосе­ ди по книжным полкам. Приходится оговориться, хотя это са­ мо собой разумеется, что здесь, как и всюду в дальнейшем, я высказываю свое личное мнение. Почему-то мы стали сте­ сняться этого «личного» мнения. Но< ведь действительное право говорить от имени народа и эпохи дано очень немно­ гим — да и то такие люди, как правило, скромны. Так что — не будем претендо­ вать на всеобщность и безошибочность своей оценки! Пусть она останется «лич­ ным мнением». Ведь с другой стороны, и «личное мнение» — не случайная при­ хоть вкуса: каждый человек живет во времени, и временем определяются его взгляды и симпатии. Кстати, чтобы уж раз и навсегда по­ кончить с этим вопросом — о симпатиях и антипатиях, о пристрастии и бесприст­ растии. По-моему, беспристрастие в раз­ говорах о поэзии — чепуха, гибельная вещь. О том, что любят, говорят с при­ страстием. Оставим беспристрастие юри­ стам, разбирающим «бытовой конфликт­ на почве коммунального электросчетчи­ ка»! Там оно нужнее. 2 То, что в хемингуэевской формуле не­ гативно определено как «семь восьмых», в наших литературных разговорах связа­ но со словом «подтекст», которое произ­ носится весьма многозначительно. Но не в многозначительности дело: речь идет, в конечном счете, о глубине художест­ венного произведения в его соотношении с действительностью. Года три назад я купил в Ленинграде: тоненькую книжицу стихов «Мечта»,, принадлежащую Евгению Панфилову. Это было, по существу, «избранное» автора, погибшего во время Великой Отечественной войны.