Сибирские огни, 1960, № 8

Вскоре Москвитян со своими товарищами построил острожек на устье Ульи и, дождавшись весны, пустился в походы по «большому морю окияну». С Москви- тиньгм был толковый енисейский казак Нехорошко Колобов. Впоследствии, вер­ нувшись в Ленский острог, он рассказал об охотской жизни великих открывателей другого «большого моря». Они успели сведать не только устья Охоты и Урака, но, очевидно, и Шантарские острова. Нехорошко знал, что на этих островах жи­ вут «гиляки сидячие», а у них «медведи кормленые». Тут же Нехорошко скромно сообщал, что он с Москвитиным до этих гиляков доходил, а что же касается Амура, то казаки только видели его устье «через кошку». Но ведь в таком случае неутомимые странствователи находились напротив берегов Сахалина! Нехорошко рассказал, что «в прайой стороне в лето» от устья Ульи по Амуру-реке живут бородатые дауры, называю­ щие русских своими братьями. Знаменательная перекличка Охотского моря с Байкалом! Если казаки на Байкале не на­ шли «проливы» в море, то они наметили путь от верховьев Витима на Шилку (Амур), зная уже, что и «Шилка впала устьем в большое море». Заодно казаки записали, что «на левую сторону» от Селенги есть река, текущая в Китайское государство, а на ней стоит порубежный город богдыхана. В 1640 году казаки в заиндевевших панцирях заняли мировой Полюс Холода и оттуда, с угрюмого Оймяконского плоскогорья, вскоре стали пытать дорогу к реке Охоте, на «Ламутские вершины». Если бы не помешали тунгусы, то Андрей Горелый, оймяконский соратник Стадухина, добрался бы до зимовья Ивана Моск- витияа. Но Горелый немного не дошел до устья Охоты, твердо зная при этом, что •она «пала в море». В сознании землепроходцев однажды, как молния, блеснула догадка о том, что исполинский «камень» идет от Оймякона до Ледовитого океана. Море про­ стирается и к востоку от Оймякона. Как далеко на север уходит конец этого еди­ ного «камня», если его западной границей служит Индигирка, а юго-восточной •— устье Охоты? Короче говоря, землепроходцы страстно хотели установить грани­ цы суши, к которой с двух сторон подходили морские просторы. Замкнуть звено великих исканий — вот что стало насущной задачей бесстрашных исследователей. С вновь открытых сибирских рек в Якутск и Москву везли щедрые дары Севера. Были найдены скопления мамонтовых бивней — «заморной кости», как их называли в отличие от «рыбьего зуба». Осенью 1640 года во дворе царя Ми­ хаила Федоровича было даже устроено научное совещание по поводу «инроговой кости». «Дохтур-немчин» Грамон читал перед царем доклад про единорогих зве­ рей. Выяснилось, что чудесных рогов было не так-то и много во всей Западной Европе — раз, два и обчелся! «Рога», как большая редкость, хранились, напри­ мер, в Париже, в церкви Сан-Дени. Вскоре после этого неизвестный русский уче­