Сибирские огни, 1960, № 8

ные мальчишки, возвращаясь после собрания домой, молчали и думали только о боге и о своих грешных душах. Анемподист Ионыч не выпивал, не курил, со всеми без исключения — и со старыми, и с молодыми — был до приторности ласков и обходителен. Положит, бывало, свою мягкую жирную руку на голову кому-нибудь из- нас, улыбнется ласково-преласково и печальным голосом изречет: — Вот кого не коснется десница провиденья если ей угодно будет опуститься в ближайшее время на наш погрязший во лжи мир., Мы верили Анемподисту и не раз разговаривали между собой о кон­ це мира. Десница нам представлялась в виде длинной острой-преостроп сабли, которая спустится с неба и начнет крошить направо и налево. У самых больших грешников будут отсекаться головы, все же остальные подвергнутся наказанию в зависимости от степени греховн'ости: у одних отрубят ноги, у других—руки, у третьих—уши и т. д. Самые малые грешни­ ки, по нашему мнению, лишатся пустяка — мизинца на ноге. Десница не- тронет только ребятишек и баптистов: дети не успели нагрешить, а бапти­ сты шибко славят бога и подолгу усердно молятся. У Анемподиста был сынишка Васька, я со своим товарищем Ванят­ кой иногда приходил к нему играть. Васькина мать, тетка Пелагея, никог­ да не ввязывалась в наши ребячьи дела, зато сам Анемподист не отпу­ скал нас без напутственного слова. Зазовет в горницу, усадит рядком на лавку и начинает: — Мирская суета — никчемность и стремиться к ней не надо. Истин­ ное счастье там, на небе. Нам не вполне было понятно, что подразумевалось под «мирской су­ етой», к чему не нужно стремиться, что можно и чего нельзя делать, и мы спрашивали об этом. — Совершать надо только самое необходимейшее для существова­ ния, — объяснял Анемподист, — добывать пищу, прикрывать тело, воз­ двигать жилище: все остальное отметайте от себя, как греховное и неугод­ ное господу богу. В день празднования шестой годовщины Октября я и Ванятка ходи­ ли в центр села смотреть демонстрацию и митинг. В ряды ребятишек- демонстрантов мы не встали из-за того, что боялись греха. Шли сбоку ко­ лонны. Нам особенно понравились стройно шагающие парни и девушки: они дружно пели и над ними развевался большущий красный флаг. Нес его наш зареченский Митька Колосов. — Комсомольцы-антихристы, — сказала сердито какая-то бабка сво­ ей соседке, когда мы с Ваняткой проходили мимо них. Около воздвигнутого рядом с сельсоветом деревянного памятника в честь погибших красных партизан говорили речи. Шел снег, но все комсо­ мольцы стояли без шапок. Митькина бритая голова покраснела от стужи, но он, наклонив к земле флаг, не шевелился и д аж е почти не мигал — терпел. Возвращаясь с митинга, мы зашли к Ваське Коркину и стали расска­ зывать ему обо всем, что видели на праздновании. Анемподист Ионыч подслушал наш разговор, зазвал нас в комнату, усадил на лавку и долго беседовал с нами. О комсомольцах он отозвался так: — Комсомольцы и все те, кому они нравятся, попадут под самое страшучее наказание. С такими, как Митька Колосов, не только нельзя разговаривать, но д аж е смотреть на них грешно. Мне захотелось узнать, какое именно страшучее наказание уготовано комсомольцам и тем, кто якшается с ними, и я спросил об этом. — По усмотрению господа бога, — ответил Анемподист Ионыч. Видя, что мы не удовлетворились таким ответом, Анемподист Ионыч продолжил: