Сибирские огни, 1960, № 7

победить эту мглу, привыкнуть, сжиться с ней! Неужели Маша, оценив это, прониклась к нему уважением, даже... полюбила? А разлюбила ли его Аня?.. Чернота. Непроглядная. Всю жизнь! Игорю вдруг до тошноты стало страшно оставаться с ней наедине. Там, в шахте, глаз радует огонек лампочки. Здесь — полная ночь... Все это пронеслось в его голове за не­ сколько секунд. — Сергей Михайлович! — крикнул он, повернувшись в сторону по­ чти уже заглохших шагов. — Слушаю! — отозвался Томилов. — Как выйти на улицу? Заблудился, черт возьми! — Прямо и налево! Фоломин не, двинулся с места. — Проводить тебя? Не везде зрячий сопровождает слепого. Иной раз мы можем стать вашими поводырями. А? Смешно звучит? Слепой — пово­ дырь зрячего? А вот бывает и так. Сложная штука — жизнь! Он взял Игоря под руку и уверенно довел к выходу. — Спасибо, Сергей Михайлович! — Фоломин с облегчением посмот­ рел на тускло освещенное с улицы окно, видимое через приоткрытую дверь. Снова Томилов исчез в темноте, словно растворился в родной ему стихии, и Фоломин с сожалением подумал: «А у него впереди только мрак. Вечный мрак... даж е вот без такого мутного окна». В этот момент вспыхнули лампочки, и Фоломин на секунду зажмурил глаза. Маленький обрывок времени, прожитый Игорем вслепую, отступил, оставив глубокий след в памяти. Он вернулся в зал — спектакль продолжался. Шла з а ­ ключительная сцена. «— Я предлагаю тост за матерей, которые бросают детей своих!»— восклицал Незнамов, и столько неподдельного горького гнева слышалось в дрожащем голосе Бессмертного, будто не за Незнамова страдал он в этот момент, а за самого себя, за безглазого младенца «Кащея», .ки ­ нутого когда-то на улице неизвестной женщиной. Неизвестной — но подлой. Долго аплодировали драмкружковцам. — Смотри-ка, Николай, — обратился Иван Иванович к Улагашеву, указывая на Сергея. — Вот слепой, а темным людям, как в шахте, свет добывает! — И, отвечая каким-то своим мыслям, добавил: — Горизонт у него остался широкий... А тебе, доченька, тоже спасибо, — растроганно поблагодарил он Галину. — Молодец! Хорошо поставила спектакль! Оставив на крыльце клуба Сеньку, Фоломин поспешил к Маше... Он прошел по тем же коридорам, покосился на спуск, где стоял совсем не­ давно. И при электрическом свете ощутил свое преимущество перед То- миловым. В комнате, соединенной со сценой, несколько человек бурно об­ суждали спектакль. Вот и Маша — счастливая, улыбающаяся. Увидев Игоря, она з а ­ мерла. — Ты?! — с испугом и удивлением произнесла девушка. — Я за тобой... Я к тебе... проводить хочу... Она нахмурила нагримированные брови и спокойно сказала: — Я иду с Сергеем Михайловичем!.. II И был другой тихий и нехолодный воскресный январский день, когда состоялся первый лыжный переход в соседний колхоз. Правда, изъявив­ шим желание научиться ходить на лыжах немало пришлось поваляться в снегу на тренировках, но все же из двадцати незрячих семерым удалось принять участие в этом переходе совместно со зрячими.