Сибирские огни, 1960, № 7

— Скрипач. Артист филармонии... Ага! Вы, кажется, зевнули коня, молодой человек! Вечером Николай написал письмо Алиеву, где убедительно просил сообщить, знает ли он девушку, с которой в Одессе дружил Сергей. «Это- жизненно важно для нашего общего товарища», — подчеркнул Николай, в заключительных строках... III Как хорошо знаком перронный гам! А вот там, чуть левее, впереди, хлопает дверь, как бы подзывая Кащея: «Сюда, буфет здесь!» Но Бессмертный на этот раз пробирается к тем дверям с необычной целью. Он медленно проходит к знакомому столу, садится на свое место, и странно: вся его жизнь становится такой осязаемой, словно на ее гряз­ ный бессолнечный путь пролили свет. Кащей с брезгливой осторожностью пощупал кромку стола, припомнив, как когда-то ложился на нее лбом, чтобы заснуть. Представив себя прежним, Кащей поежился. Войдя с подносом в зал , Таня увидела суховатую фигуру в темно­ синем пальто, из-под которого виднелись хорошо отглаженные борта пид­ жака , белая рубашка и синий галстук в голубую полоску. Н а столе л еж а ­ ла новая шляпа. Впервые здесь Таня видела такого нарядного посетите­ ля. Раньше это место занимал Костя, одежда которого отличалась от всех других бедностью. А это кто? «Неужели он?» — всматриваясь в лицо по­ сетителя, удивилась она. Те ж е темные очки, то же продолговатое лицо- с тонким носом, те ж е бескровные губы. Но где синие круги под глазница­ ми? Где плачущее, просящее выражение лица? Где кривая ухмылка, пьяного человека? — Костенька, милый, ты ли? Он резко повернулся на голос. — Танюшенька, я, родная, я! Видишь: пришел, не забыл. — Он про­ тянул чистую, с длинными тонкими пальцами руку. — Здравствуй, Костенька! Соскучилась по тебе! Ой, как соскучи­ лась! Подать? — Вычеркни меня, Таня, из списка здешних клиентов. Я прочно, на­ всегда прописался в другом месте. Работаю , родная! — Кащей подался вперед. — З а тобой я. Поедем! У нас скоро построят большое предприя­ тие, и тебе есть работа. Я говорил с директором. А этого... паука святого бросать надо! Бросать — как я бросил водку. Трудно? Сразу, пожалуй, невозможно. Но это нужно, Танюша, сделать. Необходимо. Пойми же! Перед Таней встали маленькие, колючие глаза Бориса Борисовича. Она д аж е услыхала пронизывающие, как лютый холод, угрожающие- слова: — Попробуй, уйди!.. Она видит толстый волосатый палец Бориса Борисовича, поднятый к небу, и там, на небесах, разрываются тучи, блестит змеевидная молния. Кто-то страшным взором ищет грешницу и, увидев, поднимает кулак, что­ бы подать команду: — Поразить ее громом! Этот взор, этот кулак на небе ей часто чудятся, когда в чем-либо- ослушается Бориса Борисовича. — Не могу, не могу я сделать этого! — запричитала Таня, как бы предупреждая смертельный сигнал. — Пойми, Танюша, все пройдет: и страх, и дурман — все пройдет! Я знаю, ты всей силой презираешь своего старика, но он сумел превра­ тить тебя в рабыню. Наберись мужества! Всякий шаг из обыденного в но­ вое, неизвестное — не легок.. И мне нелегко было выбраться из своей про­