Сибирские огни, 1960, № 7

— А как же! — усмехнулся Максим. — Говорят, директор на тебя думает... — Кто говорит?! — угрожающе прошипел Бессмертный. — Ребята сами от Сергея Михайловича слышали. Кащей вскочил. Горькая обида полоснула по сердцу. Он оттолкнул Рыжова и, тяжело переставляя ноги, направился к выходу. Все то, к чему он так настойчиво стремился, оборвалось. Очевидно, ему никогда не выбраться из ямы, очевидно, судьбой ему прописана вагонная жизнь, выпрашивание медяков на стопку водки. Кащей не восстанет против несправедливости: зачем? Все равно вся грязь будет плескаться на него, так лучше он уйдет отсюда, уйдет, как говорят, с музыкой. Он сходил в магазин, купил водку и опустошил бутылку прямо из горлышка. Вот теперь он снова на воле: ни дисциплины тебе, ни норм, ни­ каких переживаний... Голова приятно кружится. Он в том же мире оди­ ночества. Кащей дошел до цеха, прислушался к динамику и, замахнувшись тростью, чтобы сбить его, задел окно. Стекло зазвенело, послышались крики. Бессмертный злобно выругался и направился к другому крыльцу. — Я снесу тебе башку! — грозился он, входя в контору. — Где Сер­ гей?.. Я покажу ему кузькину мать! Д ур ак ваш директор! Взвизгнув, в кабинет проскочила Маша. — Ага! Вот ты где скрываешься! — обрадовался Кащей, шагнув на скрип двери. — Мое вам с кисточкой!.. Люблю красоток больше шоколада, да что там сладость против красоты... и прочее и прочее... в собственном сочинении... — развязно произнес Кащей. Он сел на диван и, развалив­ шись, закурил. — Ты что же, Кащей, опять от причала оторвался? — спокойно спро­ сил Томилов. — Брось ты мне диалектику вталкивать! — Бессмертный встал. — У тебя на это язык длинный! Ты лучше дай мне расчет— и я пойду со сво­ ей гитарой. Я ненавижу тебя!.. Всех! И пошли вы к черту со своей дис­ циплиной! Она, как наручники, висит у меня!.. Д авай расчет! — Не удержался, значит? Хочешь побродить по старым дорожкам. Завтра рассчитаю, — пообещал Томилов. — Ах, завтра!.. Кащей замахнулся палкой. Томилов подошел к нему. Бессмертный сво­ бодной рукой ухватился за борт пиджака и рванул. Подпрыгивая по полу, застучала пуговица. Сергей, высвободившись из цепкой хватки Кащея, резко сказал: — Как тебе не стыдно! Ты же человек! — Молчи, дешевка, пока не прикончил! А вообще, не хочу марать руки! Прощевайте! Мое вам с кисточкой! Между нами пропасть, а через нее переход обвалился!.. И черт с вами! Он вышел. Поведение Кащея озадачило Томилова. Он припомнил свой первый день в мастерской. Тогда Бессмертный был точно таким же. Неужели за это время ничего не изменилось в его характере? У входа в контору Томилова встретил Герцовский. — Сергей Михайлович! Приехали председатель отдела и Ломичев. Ждут вас. Они, наверное, будут обходить все помещения... Разрешите дать команду, навести везде блеск, вымыть полы... — Никаких команд! Блеск должен быть всегда! Он нужен нам, а не приезжим, — не проявив ни малейшего беспокойства, сказал Томилов. Маков радушно приветствовал его: — Наконец-то завелся в моем отделе прославленный хозяин! А ну-ка, Онуфрий Федорович, поясни, зачем я прибыл сюда! 3 . «Сибирские огни » № 7.