Сибирские огни, 1960, № 7

Аня нахмурилась, нервно залистала учебник. — Пока раздумала. Я в город учиться уезжаю. — Но ты и так учишься?! — Я на будущий год хочу перейти в очный институт, а когда закончу, тогда буду и о замужестве мечтать... Валентина Алексеевна подошла к дочери, прижала ее голову к себе: — Тебе видней, доченька. Мы не мешаем тебе... Делай как знаешь. Как лучше для тебя. До этого дня размолвку с Сергеем Аня считала случайным недоразу­ мением. Ей казалось: на них опустился туман, заставил потерять друг друга. Но пройдет время, туман рассеется, и они снова окажутся вместе. Избегая с ним встреч, она украдкой поздними вечерами проходила мимо квартиры Сергея, заглядывала в освещенные окна, чтобы увидеть его. Чаще он сидел один за столом, водя пальцем по листу толстой книги. Иногда у него сидели Николай или тетя Груша. Подходя к окну, Аня каждый раз испытывала то сладкое чувство, которое бывает перед свиданием с любимым. Но, увидев Сергея, она бы­ стро уходила прочь... i А сегодня даж е самые отдаленные надежды вернуть прежние отно­ шения с Сергеем стерлись окончательно: оказывается, он заезж ал в Одессу!.. Давно стемнело. Давно на западе погасли последние блики дня. Выйдя из дома, Аня с горьким осадком на сердце побрела к тем ж е окнам, которые, словно магнит, тянули к себе. Она побрела для того, чтобы увидеть Сергея и шепнуть «прощай»... Он сидел на диване, лицом к окну, мрачный, задумчивый, с расстегну- тым воротником, в разрез которого проглядывал треугольник майки. Ску­ чает... Сережа!.. Глава шестнадцатая I Дышалось легко, ненасытно. Снег подернулся пленкой наста, и л ед я ­ ная поверхность его хрустко проламывалась д аж е под ногами ребенка. Из клуба доносились слитые в хор звонкие голоса, и в промежутки, когда песня уходила далеко-далеко, чтобы набраться сил для нового- прибоя, за стенкой соседней комнаты слышались выкрики Бессмертного и Брехуна, репетирующих свои роли. Иван Моргунов наклонился над преподавательским столом, почти касаясь лицом личного листка кандидата в члены КПСС. Вступить в партию на фронте ему не пришлось, помешало ранение. Оставшись ин­ валидом, он пришел к выводу, что жизнь для него потеряна, что партии такие, как он, не нужны. И, устроившись в пимокатную, ничем не отли­ чался от других. Но как только заговорили о перестройке, Моргунов без колебания поддержал новое. Теперь он не мог не быть .коммунистом. Прежнее желание перешло в потребность. Он почувствовал себя нужным человеком. Моргунов то напряженно рассматривал кандидатский листок, то при­ слушивался к мелодии песни. В класс вошел Рыжов, растерянно пошарил руками по столу и, пых­ тя, начал взбираться на него. Почему-то ему значительно хуже, чем другим, удалось овладеть