Сибирские огни, 1960, № 7

пр.) мало что дает для познания сло­ весной ткаии текста, но когда исследова­ тель проникает в стилистическую структуру рассказчика, в переплетение языковых систем повествователя и авто­ ра, то здесь он вплотную подходит к подлинно научному анализу. Такой ана­ лиз исключает туманные намеки на не­ существующие категории: «прием само­ анализа», «прием заострения», «раз­ вернутые монологи», «монологи внут­ ренние и внешние». Т. В. Еречнева правомерно ин­ тересуется словесными средствами «лепки образа» (39), но делает это слишком прямолинейно, сводя всю многообразную стилистику текста к диа­ логу. Она пишет: «Именно в диалогах с большой сатирической силой запечатле­ на предательская тактика русских либе­ ралов» (71) Важный вопрос современной словес­ ной живописи поднимает статья А. Лосева «К вопросу о языке исто­ рического романа». Это вопрос о том. как писать художнику на темы прошлого нашей Родины — языком современным или архаически реставрированным? В последнее время явно возобладала тен­ денция к модернизации языка!. Достаточ­ но указать на романы «Степан Разин» С. Злобина и «Звезды над Самаркан­ дом» С. Бородина. И, конечно, неоспо­ римо, что основным семантическим стержнем исторического романа должен быть именно язык современный. На его фоне, естественно, выделяются языко­ вые пятна исторической стилизации. А. Лосев дает с этой точки зрения анализ романа В. Шишкова «Емельян Пуга­ чев». Однако нам кажутся сомнительны­ ми утверждения автора, будто в задачу исторической стилизации не входит «со­ здание иллюзии реальности». Каждый мастер исторического слога постоянно озабочен воссозданием такого историче­ ского колорита, который бы легкой дым­ кой окутывал словесную вязь его повест­ вования. А. Лосев упрекает В. Шиш­ кова за его излишнее пристрастие к ото­ бражению различных социальноречевых стилей второй половины XVIII в., что приводит якобы к языковой пестроте романа. Но, с нашей точки зрения, здесь нужно видеть не недостаток, а до­ стоинство художника. Историк литера­ турного язы ка должен быть хорошо ос­ ведомлен о той удивительной стилисти­ ческой пестроте и неупорядоченности, ко­ торые царили в языке XVIII века. Спор­ но также утверждение автора, будто в ав­ торской речи больше, нежели в речи пер­ сонажей, «проявляется индивидуальная манера писателя». Это явно упрощен­ ный, механистический подход к словес­ ным сплавам в прозе и в драматургии. И все же статья А. Лосева содер­ жит немало интересных наблюдений. В первую очередь, хочется отметить тон­ кие наблюдения автора над языковой синонимикой романа, ибо именно в ней клокочет так блестяще воспроизведен­ ная В. Шишковым речевая стихия рус­ ского общества второй половины XVIII века. Несколько ’ эклектична целиком вы­ держанная в духе старых и отживающих традиций статья М. В. Петровой «Неко­ торые вопросы композиции, язы ка и стиля романа Г. Маркова «Строговы». Прежде всего здесь очень неясны прин­ ципы классификации образных языко­ вых и неязыковых средств. Много гово­ рится об эпитетах, о сказовых формах, пословицах и поговорках, немного о диа­ лектных словах, меньше о пейзаже и «методе психологического анализа» и со­ всем мало о «глаголах движения». Ни­ кто це станет возражать против того, что ткань текста надо анализировать во всем ее структурном многообразии, но, конечно, при наличии четких критериев. Последнее время как раз и примечатель­ но тем, что созданы труды, открываю­ щие новые перспективы в плодотворном изучении язы ка и слога художественной литературы, например, труд В. Виногра­ дова «О язы ке художественной литера­ туры». Право, режут слух такие утверждения, как: «Стиль язы ка автора очень близок к разговорному языку(?1), «...в книге пре­ обладают простые предложения». Доволь­ но общим представляется вывод статьи: «Роман Г. Маркова «Строговы» напи­ сан простым доступным любому читате­ лю языком». Естественно, возникает во­ прос, что же в таком случае можно ска­ зать об упоминаемом романе В. Шишко­ ва, где менее очевидны эти «простота» и» «доступность». Все настоящие писатели пишут так, чтобы их понимали. Но при­ менительно к языку художественного произведения пресловутые категории' «простоты» и «доступности» — пустая фикция. Непонятно так же, какие соображе­ ния побудили составителей сборника- поместить путаную статью К. Ф. Анто­ шина о драмах А. Толстого и П. Щего­ лева «Заговор императрицы» и «Азеф», произведениях слабых, стоящих на обо­ чине нашей литературы. Написанная крайне упрощенным-, невыразительным- языком, статья содержит ошибочные ут­ верждения. С одной стороны, автор как будто пытается разобраться, почему в этих пьесах глухо прозвучали общест­ венные бури и потрясения века, с дру­ гой, отмечает, что постановка «Заговора! императрицы» «имела колоссальный ус­ пех и обошла все театры Советского Союза» и, кажется, сожалеет о резкой критике этой постановки на страницах «Правды». Что же, в конце концов, хо­ тел сказать автор? Такие статьи не в ру­ сле проблем ни истории литературы, ни мастерства писателя. Поэтому, говоря о- достоинствах рецензируемого сборника,.