Сибирские огни, 1960, № 7

вия сказов к нашей эпохе, реалистические сцены начинают постепенно вытеснять сцены фантастические. И это вполне естественно: мы наблюдаем интересней­ ший процесс изменения фольклорных мо­ тивов, происходящий по мере того, как знания сказителей обогащаются Фактами классовой борьбы, впитывают в себя ре­ волюционный опыт XX века. Если некоторые рассказчики без ком­ ментариев всерьез относились к об­ разу 'Горного Батюшки или Гор­ ного Хозяина, то автор сказа «Верь не верь», 62-летний приис­ ковый кузнец из села Тисуль Новосибир­ ской области Иван Николаевич Метелев, сообщив собирателю о «чуде», тут же не только поставил его под сомнение, но и отверг вовсе: «Это уж дело давнее. Нын­ че не верю...» Столь же реалистично раз­ решаются «чудесные» сюжеты в сказе «Дурнинка» бывшего десятника, пенсио­ н ер а Георгия Дмитриевича Коротеева, а также в сказе «Мерещилось им» ста­ рого рабочего, пенсионера Валентина Ар­ хиповича Басалаева. «Все это враки... Не верю я в Горного...» — настойчиво подчеркивает Басалаев, отражая в своих взглядах огромные перемены в сознании рабочего класса, происшедшие за 22 го­ д а революции (сказ записан в 1939 г.). Эти перемены вызвали к жизни новые фольклорные произведения. Исключи­ тельно плодотворным, а может быть, и самым интересным является в сборнике цикл сказов «Начало новой жизни», по­ священный первым годам советской дей­ ствительности и со всей наглядностью подтверждающий, что фольклор создает­ ся и сейчас, на наших глазах, и что в нем со всей непосредственностью и красотой раскрываются его характерные формы. В сказах «Почему село Спасское ста­ ло называться Венгеровым», «Еще раз о Михаиле Венгерове», «Петр Боровских» и др. запечатлены образы героев револю­ ции и гражданской войны. Удивительное чувство художественной меры проявляют современные сказители. Они не обряжа­ ют реально существовавших борцов на­ шей эпохи в богатырские одежды, не пользуются приемами гиперболизации образов и все же какими-то неуловимыми деталями достигают в своих произведе­ ниях того высокого романтического нака­ л а , который так украшает устное народ­ ное творчество. И какой богатый познавательный и эс­ тетический материал дают эти сказы чи­ тателям, и как много новых мыслей мо­ гут вызвать у исследователей фольклора! Так, сопоставление некоторых сказов, тут же, при чтении книги, дает представ­ ление о том, как правда жизни превра­ щается в правду искусства, как, не отры­ ваясь от достоверных исторических фак­ тов, сказители творят полнокровные ле­ генды, уходящие всеми своими корнями в реальную почву. Вот перед нами сказ «Еще о Михаиле Венгерове», записанный в 1952 г. от 56-летнего парикмахера Ивана Василье­ вича Морозова в с. Венгерово Новоси­ бирской области. Рассказав о боевых де­ лах сельского революционера, активно утверждавшего советскую власть в де­ ревне, и о том, как он попался в руки колчаковцев, сказитель так передает предсмертные слова коммуниста в ответ на предложение палачей повернуться спиной: «—Вы нам еще как умирать приказываете! Большевики по-своему умирают! Стреляйте в лицо!» Очевидец трагического события И. В. Морозов рассказал о нем всю правду. Но вот как она отразилась в сказе «Почему село Спасское стало называться Венге­ ровым», записанном от 62-летнего кол­ хозника этого же села Василия Никити­ ча Моисеева: «Вывели на пески, хотели стрелять в затылок, а он повернулся и говорит: «—Не хочу смерть ловить в спину, хочу в лицо». Как видим, и этот сказитель не погрешил против правды, но образная выразительность краткого монолога героя усилилась, приобрела но­ вые поэтические штрихи. Это можно за­ метить и при сопоставлении других эпи­ зодов двух сказов. Так в произведениях отразились индивидуальные особенности сказителей, своебразие речи, художест­ венных приемов в целом. Не имея возможности подробно оста­ навливаться на таких произведениях, как «Фунт лиха», «Конец Горчаковых», «Солнечные часы», «Здравствуй, свобо­ да-матушка!» и др., мы хотели бы особо отметить два сказа: «Партизанская семья» и «Вышла за детину», записан­ ные в 1952 г. в том же с. Венгерово от «Миколаихи» — Елены Петровны Нико­ лаевой. Человек, прошедший в дореволю­ ционные времена мучительный, страш­ ный путь батрачки, она дала собирателю такой богатый материал, который в дру­ гих условиях мог бы составить отдель­ ную книжку. Именно она явилась твор­ цом сказав о подневольной жизни рус­ ской женщины в старое время («Мара­ куй», «В няньках», «Гребенка», «Свя­ той Толобеня»), В творчестве Елены Пет­ ровны счастливо сочетаются качества та­ лантливой народной рассказчицы — ог­ ромный жизненный опыт, нерастрачен­ ное чувство юмора, сочная сибирская речь. Все это открывается нам в полной ме­ ре и в ее сказах о советских временах. О том, как свободно вздохнула женщина после революции, как круто стали ме­ няться обычаи в деревне, о том, какие новые песни появились, как стали возни­ кать и укрепляться колхозы, рассказала нам Е. П. Николаева. Ее сказы перели­ ваются всеми цветами радуги: тут и но­ вые песни, и поговорки, и меткие кресть­ янские речения. Часто сказительнице до­ вольно одной фразы , чтобы создать не­ забываемую картину. Вот эпизод, в котором рассказывается