Сибирские огни, 1960, № 7

вершенными произведениями художест­ венной литературы. Но, воздавая должное великолепному уральскому писателю, мы видим и дру­ гой путь бытования и развития устного народного творчества, представленного сказителями — рабочими и крестьянами, сохраняющими, если можно так сказать, в своей первозданной сущности то, что накоплено огромным безымянным кол ­ лективом. Нечего и говорить, как важ­ но для нас и это направление искусства масс. В нем сохраняется вся прелесть и свежесть, вся наивность и одновременно мудрость, весь сюжетно-композиционный строй и языковый народный колорит. И в познавательном, и в эстетическом плане эти неповторимые произведения сверка­ ют как драгоценные камни. Александр Александрович Мисюрев как раз и собирает такие сказы и леген­ ды. Пройдя хорошую выучку фолькло­ риста, он совершает эту работу с полным знанием дела. Метод собирателя хорошо раскрыт в его предисловии к книге: «Все тексты записаны мною без измене­ ния содержания, с сохранением лексики и синтаксиса. Преобладает короткая, по­ рой — незаконченная фраза, логические связи и переходы не всегда достаточны. Эти особенности тоже сохранены... Пре­ дания, сказы , легенды разысканы в ре­ зультате встреч, расспросов, бесед с многочисленными людьми в народной гу­ ще. Я стремился к тому, чтобы во всей специфике художественных средств, с возможной полнотой и широтой, какие только были мне доступны, сберечь это поэтическое наследство поколений рус­ ского трудового народа, заселявших Си­ бирь». Такой верный метод нашел свое отра­ жение и в «Комментариях» к произведе­ ниям, где дан очень интересный научный аппарат. Он, конечно, неоценим для на­ учных работников и преподавателей-фоль- клористов. Но он очень важен и для всех читателей. Всем нам важно и дорого знать, что, скажем, произведение «Из си­ ротства» записано в 1947 г. от Петра Са­ вельевича Шевелева, 74-летнего колхоз­ ника в селе Богашево вблизи Томска, а произведение «Повинуйся костылю» — в 1937 г. от Сергея Андреевича Колмого­ рова, 79-летнего потомственного рабочего Локтевского сереброплавильного завода, а затем крестьянина в селе Локоть и т. д. Как живые встают перед нами на­ родные сказители, каждый со своей инто­ нацией, с особыми словечками и выраже­ ниями, излюбленными образами и дета­ лями. Какое же содержание открывает перед нами сборник «Сибирские сказы, преда­ ния, легенды»? Чем он нас обогащает? В чем художественное своеобразие уст­ ных народных произведений? Почти две трети мисюревского сбор­ ника занимают «Предания и сказы ста­ рых горнорабочих», записанные на Змеиногорских, Локтевских, Риддерских рудниках и заводах. Здесь много фольк­ лорного материала, впервые открытого собирателем, и поэтому очень ценного. Изучая его, мы приходим к выводу, что рабочему фольклору свойственна общая идейная тенденция устного народного творчества. В преданиях и сказах «ра­ ботных людей» отразились освободитель­ ные, демократические, революционные стремления и чаяния. Но это отражение имеет и свои конкретные особенности. Во-первых, как и следовало ожидать, борьба против купцов, предпринимателей и царизма развертывается в этой среде сильнее, чем в крестьянской. Во-вторых, близость фольклора к нашему времени усиливает в нем реальный исторический материал. В-третьих, эта же близость естественно изменяет некоторые тради­ ционные сказочные образы, иногда вы­ зывает критическую оценку их самими сказителями. Правдивую, политически острую кар ­ тину жизни рабочих сибирских заводов и мастерских и такой своеобразной про­ слойки крестьянства, как ямщики, начи­ ная с крепостнической эпохи и кончая революцией, рисуют нам сказы, п о л н ы р ненависти к эксплуататорам и горячей любви ко всем угнетенным. Богатство Фактов и событий в этих сказах таково, что они могут и сейчас служить своеоб­ разным пособием к изучению прошлого. Хозяева-заводчики, как правило, жили вдали от мест «работной каторги». По­ этому их власть обычно осуществляли управляющие, приказчики. И типы пре­ ступников, злодеев, обирающих народ, попирающих все человеческие права, по­ добных немцу Вецелю (сказ «Про колы- ванского змея и братьев Белоусовых»), Пишке («Повинуйся костылю»), приста­ ву Ляшкину («Супротивцы»), и др. не случайно выступают под кличками «Ж а­ ба», «Собака», «Змея» . Характерно, что сказочный, фантасти­ ческий элемент с особой силой проявля­ ется в произведениях той эпохи, когда протест горняков был еще стихийным. Так, их веру в лучшее будущее, их мощь и силу, еще не нашедшую применения, олицетворяет в нескольких сказах фигу­ ра русского рабочего-богатыря Криво- луцкого, стоящего за правду. «Он на жи­ телей не нападал, он брал с казны для всего миру». «Беглец» наделен чудодей­ ственной силой: кандалы его не держат, пули его не берут, конь его под стать своему хозяину — лесины с корнем вы­ ворачивает. Схожи с Криволуцким и уда­ лые ямщики, впрягающиеся в груженые телеги вместо лошади, когда нужно пе­ реехать топь или взобраться на гору, и использующие свою могучую силу для того, чтобы насолить богатым и помочь бедным. Есть в сказах и чудодейственный Змей, и Горный Батюшка, но показа­ тельно, что по мере приближения дейст­