Сибирские огни, 1960, № 7

ти миллионов тонн до одиннадцати США потребовалось 7 лет, Германии — 8, Японии — 20, Франции — 29 лет, Англии — 32 года. В народном Китае этот путь был прейден... за один год! И это — в стране, где за сорок девять лет, пред­ шествовавших Освобождению (считая с 1900 года), было в общей сложности вы­ плавлено всего лишь 7,6 миллиона тонн стали. А возьмите уголь. За десять лет существования республики в Китае добы­ то столько угля, сколько Англия поднимала на-гора в течение 67 лет. А турбины? До Освобождения они в Китае не производились вообще. В 1954 году Шанхай дал стране первую турбину мощностью шесть тысяч киловатт, а в 1959 году здесь уже стали выпускать турбины мощностью пятьдесят тысяч ки­ ловатт. Таким образом, интервал от шести тысяч киловатт до пятидесяти был пройден за пять лет. Англии для этого потребовалось в свое время 46 лет. ...Накануне Освобождения движение поездов поддерживалось в Китае на линиях, общая протяженность которых была немногим больше одиннадцати ты­ сяч километров. Сейчас эксплуатационная длина железнодорожных путей сооб­ щения превышает 32 тысячи километров. Это — за счет восстановления дорог, существовавших ранее, но разрушенных во время хозяйничанья гоминдановцев, это — за счет реконструкции, это — и за счет, конечно, нового строительства. В истекшем десятилетии в стране ежегодно строилось в среднем 772 километра рельсовых путей. В Англии же, где железные дороги существуют уже 135 лет, в среднем в год строилось около 240 километров новых линий. И так во всем, во всех отраслях производства. И когда теперь смотришь на экономическую карту республики и видишь условные обозначения металлургиче­ ских, нефтеперерабатывающих, машиностроительных и других заводов, которые уже построены, строятся или будут построены в Баотоу и Шеньяне, в Ланьчжоу и Чунцине, в Лояне, Харбине и других индустриальных центрах — старых и но­ вых, — когда смотришь на карту с обозначениями всех этих строек, с пунктира­ ми железнодорожных линий, призванных связать воедино, в один могучий узел все промышленные центры, то очень отчетливо представляется лес, поднимаю­ щийся в некогда голой степи. В детстве, изучая географию, я и мои товарищи по школе не раз и не два совершали мысленные путешествия на берега величественных Янцзы и Хуанхэ, в банановые рощи южных провинций Китая, в его древние города, в храмы, в му­ зеи, ощупывали в воображении поражающе прочную кладку Великой стены, кам ­ ни которой, — об этом рассказывал нам в виде лирического отступления от про- I раммы старый наш учитель, — были скреплены известью, замешанной на ри­ совом отваре. И вот мне представилась возможность совершить уже не мысленное, а на­ стоящее путешествие в древнюю страну. Пересекая на поезде ее огромные прост­ ранства, останавливаясь в ее городах, плавая на катере по Янцзы, я чувствовал себя так, будто приехал в уже знакомую страну, которую остается лишь опозна­ вать, уточняя свои представления, сложившиеся ранее, в результате мысленных путешествий. Но это опознавание, это уточнение ограничилось только географи­ ей. Едва доходило до встреч с людьми, и все оказывалось совершенно новым. Ведь в те годы, когда я и мои сверстники учились в школе, мы знали Китай, в котором нашли приют, надежно укрылись от гнева советского народа тысячи и тысячи белоэмигрантов, мы знали Китай, в котором во время Кантонского вос­ стания в 1927 году гоминдановцы расстреляли нескольких работников советско­ го консульства в Кантоне, мы знали Китай, из которого к нам пытались засы­ лать агентов всех империалистических разведок мира. Это был Китай-враг. Теперь моим глазам предстал другой Китай, Китай-друг, люди которого очень хорошо сознают, что успехи, достигнутые за десять лет народной власти, оказались возможными в огромной степени благодаря великой дружбе и братской поддержке Советского Союза, всех стран социалистического лагеря. В Китае, как известно, проживает, кроме самих китайцев, свыше 30 народ­