Сибирские огни, 1960, № 7

Я оторопел. Красивая, добротная шуба наверняка была самой ценной вещью в урасе Ергилея. Как я мог взять ее? И отказываться неудобно,— старик уже начал хмуриться. Мне ничего не оставалось, как от души поблагодарить ра­ душных хозяев... ...В тундре все еще мела поземка, но в пыжиковой кухлянке идти было не так уж трудно. Я довольно быстро обогнул северную оконечность мыса, прошел склад, оставленный профессором Чирихиным. И лишь когда попутный ветер из­ менил направление, начала сказываться усталость. Вдруг совсем близко от меня сорвалась с места крупная птица. Я даже не рассмотрел ее как следует, — под­ хваченная ветром, она сейчас же потерялась в тучах снега. «Гусь!» сообразил я наконец. Видимо, в пургу птица отбилась от косяка и осталась здесь пережидать непогоду. Эта неожиданная встреча словно придала мне силы, и я увереннее зашагал к своей избушке. Р а з прилетели гуси — весна не за горами. Значит, пора брать­ ся за подготовку доклада о деятельности нашей станции, отчет о материальных ценностях, которые мы израсходовали. Конечно, самым подходящим временем для такой работы была долгая зимняя ночь, но меня отпугивала коптилка, и со­ ставление отчета со дня на день откладывалось. На первый взгляд, имущества у нас было немного, но когда я начал перечис­ лять его на бумаге, откуда-то набежали сотни различных наименований. Учет ос­ ложнялся еще и тем, что часть грузов была нами получена в Москве, часть при­ обретена в Иркутске, кое-что в Якутске, в бухте Тикси, даже на борту теплохода... Наконец, изрядное количество грузов нам оставила экспедиция профессора Чири- хина. Много материалов мы израсходовали, много их пришло в негодность (я уже не говорю о продуктах). И все это нужно было учесть, а порчу и расход оформить документами. Словом, работы бьгло достаточно, и я надолго погрузился в нее. Между тем весна действительно приближалась. К середине мая морозы заметно ослабели. Однако метели продолжали бушевать, в мы по-прежнему от­ сиживались в кают-компании. Впрочем, занятый отчетом, я не замечал метелей, и лишь изредка бросал бумаги, чтобы поохотиться. Выходили пострелять и мои товарищи. Но по-настоящему охотой они не ув­ лекались и смотрели на нее скорее как на веселую забаву. Однажды на этой по­ чве у них произошла даже небольшая ссора. Я как-то снял с куропатки кожу с пером, чтобы сделать чучело. Но кожа порвалась, и ее пришлось выбросить. А Иван-царевич решил воспользоваться случаем: подобрал шкурку, набил ее раз­ ным тряпьем и поставил на видное место неподалеку от избушки. А потом вор­ вался к нам и с самым расстроенным видом пожаловался: — Вот нахальная куропатка! Р аз пять сегодня выбегал за ней. Как выскочу с ружьем — улетит, а уйду в избушку — сейчас же возвращается обратно. Вон опять прилетела, сидит, окаянная, как ни в чем не бывало. — Где она? — спросил Некшин. — У меня не улетит! Он схватил мелкокалиберную винтовку и выбежал. Иван-царевич с дробови­ ком последовал за ним. — Подожди! — остановил его Николай. — Я сам ее сниму] И он сначала на четвереньках, потом на животе стал подбираться к цели. Наконец, вытянувшись плашмя, сделал несколько выстрелов. Чучело, конечно, оставалось на месте. Тогда к незадачливому охотнику подошел Иван-царевич и говорит: — Она, видать, уснула. Хвати ее из дробовика. Только не спеши, целься хорошенько! Николай взял дробовик и подполз к цели еще ближе, — а полз он, надо ска­ зать, в одной рубашке. Но вот грянуло два выстрела, и «куропатка» повалилась нд бок. Торжествующий охотник бросился вперед и схватил трофей, из которого не­ медленно посыпались старые носки и тряпки. Почти неделю после этого Некшин ни с кем из нас не разговаривал.