Сибирские огни, 1960, № 7

— И меньше придирок, — вмешалась вдруг жена инженера Б. — Сейчас что? Муж придет, сядет за стол, поковыряется в супе, буркнет и не станет есть Он — на работу, а ты чуть не до вечера стоишь у окна и думаешь: почему? От чего так? Обидно... Столько выдумки, старания приложила, чтобы вкуснее было, а он... Нет, нет, вы не подумайте, муж у меня очень хороший! — опять спохвати­ лась она. — А только я к тому, что если бы работала, то было бы легче.. — Она поправила чернобурку на плечах и снова повторила: — Право же, легче... А так чем выше муж поднимается по службе, тем труднее становится. Заведешь с ним разговор: работать, мол, пойду, и он начинает перебирать. Врачом, говорит, ты не можешь, учительницей — тоже! И все называет такие высокие профессии! Ино­ гда начинаешь терять веру в себя... На лице ее появляется печальная виноватая улыбка, и становится ясно, что женщина многого не досказала. Значительно больше, чем сказала. Видно, иные профессии, не требующие высшего образования, муж считает не подходящими для своей жены, своего положения. Видно, и капризы его за столом все от это­ го же — от сознания собственного превосходства над другими, в том числе и над супругой. Вера Федосеевна с грустью слушает нежданные признания. У нее самой нет и не могло быть такого. Всю свою жизнь она — в коллективе. Перед вой­ ной муж заикнулся было: бросай работу, семья у тебя! Не согласилась, отстояла право на равенство в труде. И как же это помогло ей в тяжелую годину! Едва на­ чалась война, ушел муж на фронт. Ушел и не вернулся. Погиб, защищая Роди­ ну. Работа, коллектив поддержали Веру Федосеевну в страшном несчастье. Не согнулась, не поддалась. Вырастила дочь, а сейчас помогает воспитывать вну­ чонка. За пятьдесят перевалило, а она все еще молода душой. Намного моложе, чем эта милая и растерявшаяся жена инженера... Скольким женщинам выстра­ данное, проверенное жизнью слово Веры Федосеевны, а еще больше ее трудная и ясная судьба помогли найти верный путь, настоящее место в жизни. И этой до­ мохозяйке, с которой предстоит вместе работать в женском совете, как много скажет ей пример коммунистки Грицан— строителя и матери! ...Рядом с испытанной гвардией, вокруг нее поднялась молодая поросль. В коллективе стройки — 80 процентов составляет молодежь: сибиряки, куйбышев­ цы, тамбовцы, москвичи... Задорные, ершистые, порой грубоватые, подчеркивающие показной рез­ костью суждений, лихостью в поведении, даже тем, как набекрень, едва не на за ­ тылок сдвинута шапка, как распахнута брезентовая роба, — подчеркивающие всем этим свою «взрослость», самостоятельность, они не прочь пошуметь порой, что начальство не проявляет настоящей заботы, что в ОРСе чуть ли не всех под­ ряд надо повыгонять взашей, что заработать по-настоящему не дают и что вооб­ ще надо везде навести полный порядок... Они, эти отчаянные ребята, сломя го­ лову гоняют на мотоциклах по дорогам. Они в порыве чувств, для выражения которых мало слов, сказанных наедине, пишут к сведению всего света чуть ли не на двери комсомольского комитета: «Я люблю... Маша—моя!» Это они лезут на несусветную высоту, возводя трубу иЛи собирая металлоконструкции. Один из этих отчаянных, работая на кладке трубы, взял было за правило съезжать после смены по канату вниз: «Очень нужно топать по лестнице! Тут — фьють! — и на земле...» Парня предупреждали, а он не унимался. Однажды — дело было осенью, — не обратив внимания, что трос обледенел, парень не удержался, грохнулся на землю... Лихость не всегда проходит безнаказанно. Однако рядом с резкостью и ненужной лихостью, идущими от неумения сладить с собой, со своими чувствами, есть у этих парней и девчат в избытке здо­ ровое, крепкое, доброе, что светится в глазах, в улыбке, что определяется глав­ ным— готовностью, не жалея сил, трудиться во имя общего блага. Это находит выражение и в повседневной будничной, нелегкой работе. Это особенно ярко проявляется в крутые для стройки дни. Нынче зима выдалась небывало холодная. Порой температура падала ниже