Сибирские огни, 1960, № 7

Не поскупился б я на нежность И к закордонным сестрам их. Хрусталь Висяжек зарубежных Давно звенит в ушах моих. Но мне тревога сердце точит: Есть у сестер опасный враг, Который беды им пророчит, С далекой речки Потомак. Зловещих бомб он гладит туши, А в тушах спрятан ураган, Способный континент разрушить И опрокинуть океан. Он шлет шпионов в наше небо, Платя им золотом за прыть. Он нашу жизнь хотел бы в небыль, В сыпучий пепел превратить. О, если б речка понимала, Какой огромный скорпион На ней оттачивает жала Под звонкой кличкой «Пентагон», Вскипела бы во гневе яром Вся потомакская вода И пентагонцам хлестким паром Глаза б ошпарила тогда. ...Тревожный век. Но нам к тревогам не привыкать: на том стоим. Спокойно, пристально и строго На речку дальнюю глядим. И у людей в округе житной Из рук не валятся дела: Вовек сироткой беззащитной Моя Висяжка не была! Уж к ней летел лазутчик вражий, Да напоролся на посты: В уральский шлепнулся овражек, Ракетой снятый с высоты. Ты мне, солдату, верь, Висяжка: Кто б там еще ни полетел, По-русски трахнем — гневно, тяжко. Таков приказ. Таков прицел. Я труд любой готов осилить, Чтоб свет не меркнул над тобой. Чтоб вечно на виске России Ты билась жилкой голубой.