Сибирские огни, 1960, № 6

Еще не сразу осознаешь: родной, не знатный городок — и вдруг — железная, сквозная дорога. Запад и восток. Давно затерянные где-то, они сегодня таковы: без пересадки — до Тайшета, подать рукою — до Москвы. И уроженец Абакана, скуластый смуглый человек, стоит у края котлована и долго смотрит снизу вверх. — Ну вот, и дожили хакасы. Чудно, поверить не могу! (А сам для этой самой трассы рубил без устали тайгу). — Да, точно сказка, что слагали седые деды в старину. (А сам на этой магистрали на всю прославился страну). И вот теперь герой Южсиба «Спасибо!» шепчет в тишине. А я шучу: — Кому спасибо? И он смеется: — Видно, мне! АБАКАН Вода в разбеге окаянном бурлит у темных берегов. Река зовется Абаканом, а это значит — бычья кровь. Да, кровь, пожалуй, диковата. Кипит и крутится винтом, в объятьях каменных зажата под недостроенным мостом. Но закрутись хотя бы чертом, а поединок завершен — и над зияющим пролетом качнулись краны с двух сторон. Уже команды бригадира торопят — только успевай: «Давай, давай!» и «Майна! Вира!» И снова русское — «Давай!» И над речным сошлась простором моста железная дуга. Ура лихим «тореадорам», «быка» схватившим за рога!