Сибирские огни, 1960, № 6

да снежинок летящих рои. А пока между строк — и тоска, и укор: — Где вы, мудрые люди мои? Вы убьете войну на дорогах побед, и Берлин перед вами падет. Вы пошлете всего через несколько лет корабли в межпланетный полет. Что вам стоит дойти до проклятой реки? Это здесь! Это близко совсем! Но, как точка в конце молчаливой строки, он застыл, неподвижен и нем... Он дойдет, этот крик, и крутым кипятком обольет нас из прожитых лет. Это будет потом, это будет потом — запоздалое эхо в ответ. Мы потом пьедесталы ему возведем. Городам его имя дадим. О бессмертье расскажем, о славе споем, в назиданье себе и другим. А пока, перед смертью — тепло на снегу... Ворон, ворон, лети стороной... Сквозь закрытые веки он видит тайгу, освещенную верной мечтой: Это вдруг, открывая минутный просвет, перед ним распахнулись года — и взлетают гудки, и бегут на Тайшет, голубые бегут поезда. НА ЮЖСИБЕ Еще, пожалуй, это в диво: всю жизнь знакомые места — и мост, застывший горделиво, и эта насыпь у моста. 94