Сибирские огни, 1960, № 6

Как только на крыльце, где жил Томилов, появилась Маша, Фоломин впереди нее не торопясь направился вдоль дороги. Обогнав Игоря, она пошла дальше. — Маша! Вопросительный взгляд девушки остановился на его лице. — Не узнаешь? — Игорь? — Угадала.— Фоломин подошел ближе. «Какая взрослая стала. Хо­ рошенькая...» Белокурые волосы крупными локонами лежали на плечах. Голубые глаза стали серьезными. Лицо округлилось. Только носик остался таким же вздернутым. «Как я раньше не разглядел ее!?»— досадовал Игорь. У ее дома они простились. — Мы еще увидимся, Машенька! — Игорь помахал ей рукой. Мать встретила Машу лукавой усмешкой. — Он, начальник-то твой, холостяк? Маша кивнула головой и положила на стол сверток. — Симпатичный парень. Статный. Видать, ученый. Ты не влюбилась?.. Я шучу, доченька,— добавила она, заметив, как покраснела Маша.— Кого суждено полюбить — того и полюбишь. А это ты что принесла? — Сама не знаю, мама. Маша разорвала веревочку и осторожно начала развертывать газету, будто в ней лежало что-то хрупкое. — Туфли?! — удивилась Маша и подала их матери. — Где взяла? — Сергей Михайлович дал,— еле слышно произнесла Маша. — Чего ты собралась плакать-то? — А зачем он мне их дал? — Не знаю, зачем. Может, человек просто уважил. Ты его водишь, ну, он и пожалел тебя. А о нашем скромном богатстве мы ему сами рас­ сказали. Если это так — значит, у него душа человеческая. Скажи спаси­ бо. А если он неспроста тратится, будь с умом. — Я верну! Как он может?.. — Так сразу нельзя. Если он сделал это от чистой души, зачем обижать человека? На следующее утро, прежде чем зайти за Томиловым, Маша долго простояла у его крыльца, не решаясь подняться. Он сам вышел и, ответив на приветствие, сразу же спросил: — Тапочки заменила? Девушка не знала, что ответить. — Я пока... Я оставила туфли... — Размер не подошел? — Подошел...— с трудом выговорила Маша. — Завтра надень! Я проверю. Нарочитая строгость Томилова развеяла у девушки вчерашние сом­ нения. Она даже пожалела, что не надела туфли сегодня. «Наверно, мама права!» I I С улицы через открытую дверь несло жаром, словно от натопленной печи. Ослабив ворот рубашки, Томилов указательным пальцем нащупывал фамилии. «Герцовский Александр Августович». Кто он?.. Только «Сашка»? Для рабочих не авторитетен, выпивает