Сибирские огни, 1960, № 6

в голову! Они жалели и дочь свою, и Сергея, и проклинали аварию, и умоляли неизвестно кого, чтобы Сергею вернули свет, и страшились, что это уже невозможно. А что — тогда?.. I I Стремительный спуск клети, обычно вызывавший приятные ощуще­ ния, сегодня не бодрил старого шахтера. Тихов не заметил, как дошел до забоя, устало опустился на л еж а ­ щую стойку и закрыл глаза... Как много, оказывается, прожил он на свете... Вспомнилась первая шахтенка, свирепый хозяин, от побоев которого не было защиты. Куда только не совали его! Был и коногоном, и сам тя ­ нул лямки салазок. Немало помахал кайлой, набивая хозяйскую мошну. Зато при советской власти сам стал Иван Тихов хозяином черного золота. Сколько вагончиков с углем дал он стране! Д а разве вагончиками измеряется его добыча! Нет, составами, длинными составами!.. Это все так, а вот будущее младшей дочери занимало сейчас все мысли его: самоотверженность Анны вызывала в отце уважение, и Томи­ лов — человек достойный, но... — Что задумался, Иван Иванович? Это я думать-гадать должен — не судьба мне стать твоим зятем! Голос Фоломина прозвучал неожиданно, Иван Иванович даже вздрогнул. — Не судьба... — повторил Игорь. — Анна нанимается в няньки-пс- водыри, а я — не калека! — Знаешь что?! — закричал Иван Иванович и вскочил. — Ты...— Он не договорил, потому что услышал чей-то сдержанный, но настойчи­ вый призыв: — Товарищи, помогите!.. Товарищи, кто-нибудь... выручайте... Тихов и Фоломин побещали на голос. В конце забоя, держась за стойку, стоял Макаров. — Александр Васильевич?! Парторг повернулся к ним: — Почти ничего не вижу! С глазами что-то особенно стало плохо... Шел, шел и заблудился. ' «А каково же Сергею Михайловичу? Ведь он совсем...» — подума­ лось Тихову. — Пойдем, Александр Васильевич, — глухо прохрипел он. — Помо­ гу выбраться наверх. Врачей-то, брат, не забывай, — не ровен час... Дело твое — такое... Как отомстить Томилову и Аньке? До конца смены этот вопрос не давал Фоломину покоя. В каком уни­ зительном положении оставили они его! Один вообще исковеркал ему жизнь, опозорил на работе. Другая дала пощечину. Где-то отдаленно в сознании промелькнуло: «Не могло тогда его при аварии...», — закончить эту мысль у Фоломина не хватило смелости, точно ее могли подслушать. — Пойдем! — окликнул он Сеньку, направляясь к о с н о в н о м у штреку. До клети они молчали, а в мойке Игорь спросил: — В школу идешь? — Сегодня не занимаемся.