Сибирские огни, 1960, № 6

лен. Она готова пойти в палату, сесть у койки и ждать, долго, долго ждать, пока он не выздоровеет. Но больничный порядок невидимым зам ­ ком преграждал вход, и Аня с горечью подчинилась своей беспомощно­ сти. В тот же день она написала письмо Николаю. Она ежедневно справлялась о здоровье Томилова и тогда, когда его перевезли в городскую больницу, и каждый раз получала ответ: «Пока ничего определенного». И вот он — дома. Она может увидеть его. Но воображение рисовало лицо без век, без бровей, исчерченное шрамами, — оттолкнет ли ее эта маска, — изуродованная, чужая? И Аня внушала себе: «Но ведь под этими шрамами остался тот же Сергей, с тем же голосом, с той же улыб­ кой... Пожалуй, нет! Добрая улыбка, наверно, перекосилась рубцами и покажется теперь злой, насмешливой или жалкой... Только бы не выдать своих впечатлений голосом! Открывая дверь, она была готова к любой неожиданности. Но Томилов стоял... невредимый! Только нос казался длиннее из-за ввалившихся посеревших щек, над правой бровью краснел небольшой шрам, на левой стороне лица и на лбу местами чернели точки, похожие на веснушки. Глаза будто совсем здоровые, чистые, только как-то неопре­ деленно блуждает их взгляд. Совсем неопределенно... Взгляд ли это? Поверит ли Сергей, что она ждала его? И как сказать об этом? Что сказать? И сказала первое, что пришло в голову: — Выздоровели, Сергей Михайлович? Сергей пошел к столу, чуть откинувшись корпусом назад, протянув вперед руки. Правая рука, отыскивая что-то в воздухе, задела за спинку стула. Он подвинул его и осторожно сел. — Нет, Аня, не выздоровел. Здоровые работают, а я, как видите, безработный. Если бы Аня имела право назвать Томилова просто по имени, уте­ шить его, чем-нибудь облегчить страдания! Но кто она ему? Девушка по­ дошла к столику, где в рамке, рядом с зеркалом, стояла чья-то фотогра­ фия, стояла вниз головой. Аня, закусив губу, торопливо перевернула карточку и встретилась взглядом с глазами... Сергея!.. Нет, почти такими же... какие были у него раньше: эти глаза смотрели на нее и весело, и строго. Белое, круглое лицо, светлые, собранные в косу волосы, открытая шея ярко выделялись на коричневом фоне снимка. Казалось, женщина сейчас улыбнется. «Нет, она, пожалуй, заплачет!» — подумала Аня. И спросила: — Давно не стало вашей мамы? — Не так уж много лет прошло, но для меня — давно, — вздохнул Сергей. — Впрочем, может быть, и лучше, что ее нет сейчас. Она бы... — А папы тоже нет? — Отец умер, когда я был мальчишкой. Ж аль, конечно, что так сло­ жилась моя жизнь: ни отца, ни матери. Ни сестер, ни братьев. Ну что ж, ничего не поделаешь... Как «парус одинокий в тумане моря голубом»...— грустно усмехнулся Сергей. — Д а зато какой живучий! Гора — и та не сумела задавить. Только вот... — Он замолчал. Присутствие Ани смягчило щемящее чувство недуга. Зато после ее ухода одиночество сделалось еще тягостнее. Чтобы не ощущать медлительность хода времени, забыться, он лег заснуть. I I Проснувшись, Сергей долго лежал с сомкнутыми веками. Он упорно пытался, но не мог припомнить, — что ему приснилось. Однако знал твер- 33 3 . «Сибирские огни» № 6.