Сибирские огни, 1960, № 6

что к нему нельзя подходить с меркой психологического романа. Углуб­ ленный психоанализ со всеми свойствен­ ными ему художественными приемами здесь может отсутствовать, характеры выявляются другим путем — путем пре­ дельно концентрированных, напряжен­ ных и непрерывных действий. Но бес­ спорным является одно: приключенче­ ская литература должна быть литерату­ рой идейной, она должна заключать в се­ бе серьезные, значительные мысли, со­ циальные обобщения. Используя обост­ ренный цртерес читателя, она должна воспитывать его в коммунистическом духе. Почему «Дело пестрых» А. Адамова стоит значительно выше «Медной пуго­ вицы»? Потому что автор, правда, до­ пуская художественные просчеты, не просто доказывает читателю, что мили­ ционеры — молодцы, а бандиты — отвра­ тительные люди. Он поднимает важную проблему воспитания молодежи, он при­ водит читателя к выводу, что стиляжни­ чество является в значительной степени резервом уголовного мира, что этот по­ рок не так уж безобиден и не просто сме­ шон. Словно полемизируя с фельетони­ стами, которые одно время взяли себе на откуп веселую тему стиляжничества, А. Адамов раскрывает его, как социаль­ ное зло. Есть такая прописная истина: литера­ тура требует к себе только конкретного подхода. В отношении к приключенческо­ му жанру как-то вдруг подзабыли эту истину. Основываясь на том, что много появилось и откровенной халтуры, порой бьют наотмашь каждую приключенче­ скую книжку. Это легко, но несправед­ ливо. Такая судьба постигла и новосибир­ ского писателя Михаила Михеева, авто­ ра повестей. «Вирус В-13» и «Тайна бе­ лого пятна». Его книги немедленно рас­ хватывались в магазинах, ни минуты не задерживались на библиотечных пол­ ках и немедленно зачеркивались в кри­ тических статьях. Во всем этом надо разобраться под­ робнее, ибо приключенческая беллетри­ стика, это легкое «чтиво», стала нелег­ ким жанром для авторов.' Повесть «Вирус В-13» имеет слож­ ный разветвленный сюжет, который развивается очень легко и динамично. Эпизоды с участием советских журна­ листов Байдарова и Березкина, мрачная клиника № 11, институт профессора Русакова, пограничная застава , порто­ вый кабачок и редакция «Рабочей газе­ ты » , ночное кабаре, где работает тран­ сформатор Роберто •— все это* стреми­ тельно перемежается перед читатель­ ским взором, иногда вы зывая опасение, что вот что-то потеряется где-то разор­ вутся все связующие нити. Но ничего не теряется и не рвется в этом бешеном темпе повествования. В повести, собственно, нет главного- героя. Что ж, такое построение вполне законно, если оно способствует решению основной идейно - художественной зада­ чи. Эпизодические лица, появляющиеся то в одной, то в другой главке, вместе- представляют собой два мира, схватив­ шиеся уже не в вооруженной, а в на­ учной и морально-этической борьбе. Профессор Морге —- душевно одино­ кий, замкнутый человек. Он презирает человечество, презирает и своего по­ мощника Шпиглера, и новых своих хо­ зяев. Он не чувствует инстинктивной, «извечной человеческой ненависти» к смертоносным бактериям, которая так свойственна нормальным людям. Он со­ гревает собственным телом колбы с не­ стойкими бактериями. Ему противостоит профессор Русаков. Он тоже, в своем роде, не от мира сего. Рассеян, беспомощен в административ­ ных делах, плохо вглядывается в ок­ ружающих людей, не замечает, что его ассистент •— пьяница, которого давно пора выгнать. Но в сопоставлении с че­ ловеконенавистническим обликом Морге мы вдруг ясно осознаем, что эти тради­ ционные «профессорские» черты, столь усердно обыгранные в литературе, идут у Русакова от большого доверия к лю­ дям, от любви к ним, от настежь рас­ пахнутого сердца. Именно так М. Михе­ ев трактует своего профессора, полеми­ чески возводя его традиционные черты в степень морального достоинства. Бескорыстная дружба Байдарова и Березкина, подвиг Тани в плену у фрау Морге, самоотверженный поступок сер­ жанта Гусарова — все это в совокупно­ сти очерчивает как бы коллективный портрет советского человека, советско­ го общества с его новыми идейно-этиче­ скими устоями. Плечом к плечу с советскими людьми стоят рабочие капиталистической стра­ ны. Среди их бегло обрисованных обра­ зов выделяется фигура О’ Патли, редак­ тора «Рабочей газеты » , который не только словом, но и делом, рискуя жизнью, борется против классовых вра­ гов. А на другой стороне — фабрикант Эксон. единственная цель которого — поскорее продать правительству новое оружие, на последствия ему наплевать, зловещая фрау Морге, шеф полиции фон Штрипс. . Кстати, последний яв ­ ляется удачным сатирическим образом. Сейчас апологеты капитализма твердят, что современные буржуазные прави­ тельства — это органы надклассовые, гармонически сочетающие интересы различных классов. Образ фон Штрип- са — неплохая издевка над подобными утверждениями. Мы видим, как этот «надклассовый» представитель, напу­ ганный, растерянный, чуть не обезумев­ ший, мечется между угрозой забастовки и разоблачения в рабочей печати, с од­