Сибирские огни, 1960, № 6

М и н у с и н с к . Не случайно поезд про­ ходил « з а тайгою в б л и з и М а р и и н - с к а » . Как мы уже знаем, сибирские мес­ та исторгают у Авраменко звенящий по­ этической полнотой звук. Солдат на полке все исписывал свой блокнотик, не отвечая на гостеприимные предложения выпить чайку. И соседи шептались: «он, видать, насмотрелся на фронте,— не тревожьте в печалях его». На одном из перегонов в вагон вошел старик. В этих пальцах его узловатых, в этом снеге его седины узнавались и боль и утраты — все безмерное горе войны. Старик запел. В его пропотевшую шап­ ку летели рубли и копейки. И только солдат вместо монеты протянул ему с а ­ мое дорогое и заветное. Это был листок с песней, которую он сочинил дорогой. А в песне сгустилось все пережитое на великой войне. Говорилось в той песне печальной, что ходила в сибирском краю, о друзьях по тоске госпитальной, тридцать раз погибавших в бою. Через много лет дошла до солдата его песня. Но в этой песне был новый, не- известный ему куплет. «К ак на третьей на полке вагонной,— в Минусинск воз­ вращ ался н а зад ,— беспощадной войной опаленный — горевал о солдате сол­ дат». Как будто те же слова, что в началь­ ной строфе стихотворения. Но последние слова в нем другие: «горевал о солдате солдат» — слова святого боевого побра­ тимства. «П есня» дышит глубоким чувством. Большая тема — народ на войне, нити братства советских людей — выражена поэтически емко. Найден ритм стиха, взволнованный и напряженный. Самый сюжет стихотворения — о солдате, сочи­ няющем песню о братьях-солдатах. о пес­ не, пошедшей в народ, несет с собой ли­ рический ток. И в то же время это песня-рассказ, с сюжетом (песенным, конечно), с нагне­ танием, с выразительно очерченными «героями» — солдатом и стариком. Эмо­ циональным подъемом, широтой звуча­ ния темы «П есня» напоминает знамени­ тое «Раскинулось море широко». Прихо­ дится пожалеть, что композиторы-песен­ ники, столь часто обращающиеся к тек­ стам, полным расплывчатых, пустых «по­ этизмов» («З в е зд а » , « З а р я » , «Р ас св е т » и т. п.) прошли мимо этого музыкально столь обещающего стихотворения. Неповторимы сочетания излюбленных тем поэта, их субъективная окраска, вы ­ бор сфер действительности, наиболее го­ ворящих уму и сильнее всего откликаю­ щихся в сердце поэта. Нужно видеть и ценить это своеобразие. В нем залог сво­ бодного и богатого развития нашей по­ эзии. А. Н и и у п ь к о в НЕЛЕГКИЙ ЖАНР / ’'Отношение к приключенческой лите- ратуре складывается у нас доволь­ но странно. Несколько лет назад литера­ турная критика трубила тревогу: «Нет у нас приключенческого жанра, надо его- развивать !» С той поры этот жанр р а з­ вивался весьма бурно. Появилось боль­ шое количество приключенческих книг. И вот критика словно испугалась «джи­ на» , которого сама же выпустила из бу­ тылки. З а последнее время трудно вспом­ нить приключенческое произведение (мы оставляем в стороне научную фантасти­ ку), которое не было бы критикой встре­ чено в штыки. Безусловно, в этом жанре легче, чем. в любом другом, выдать подделку з а доб­ рокачественную вещь. Мы подчас с з а ­ хватывающим любопытством читаем су­ хую судебную хронику или газетную ин­ формацию о каком-либо уголовном деле. Искусство тут ни при чем. Нам интерес­ но замысловатое переплетение самих го­ лых фактов. Халтурщики на стезе при­ ключенческой литературы с успехом экс­ плуатируют подобный обывательский- интерес. Не имея в запасе никакой об­ щественно значительной идеи, не владея ни языком, ни образным изображением, они покрепче накручивают и на большое- число листов разгоняют нервошипатель- ные факты. Цена подобным произведе­ ниям равна нулю. Но есть произведения другого рода. Их нельзя отнести к халтуре, но и не­ возможно в полной мере признать их. идейно-художественную ценность. К та­ ким произведениям относится «-Медная пуговица» JI. Овалова. Автор, безуслов­ но, владеет образным языком, создает определенные характеры . Чувствуется- опытная литераторская рука. Но какова суть его повести, какова идея ее? Совет­ ские разведчики смелее, умнее, хитрее фашистских? Это правильно, но кому это надо доказывать? Кого такой вывод, обогатит интеллектуально и нравствен­ но? Это ведь нельзя назвать идеей в том, высоком смысле, в каком мы привыкли говорить об идеях художественной ли­ тературы. Здесь мы, в сущности, имеем, дело с безыдейным произведением. По-разному можно -относиться к при­ ключенческому жанру, можно спорить о его специфике. Например, я убежден,.