Сибирские огни, 1960, № 6

но наступил ледниковый период, а по •улицам бегают белые медведи». Мы не будем говорить о тех конкрет­ ных экспонатах, которые упоминает Г. Падерин, или утверждать, что в его публицистическом приеме большая новиз­ на, но само стремление говорить о наших достижениях с гордостью очень понятно. И особенно понятно, что свой очерк-ре­ портаж сибиряк Г. Падерин заканчивает словами о родном крае. Уже не в Моск­ ве, не в Брюсселе, а в Нью-Йорке на вы­ ставке спрашивают посетители: — Почему этот приемник называется «Новосибирск»? Неужели он сделан в Сибири? Читая это, ответа уже и не ждешь — знаешь. Да, сделан. Не ходят медведи по улицам наших городов! Мы говорим О' гордости, о патриотиз­ ме. Они, конечно, вовсе не должны ме­ шать — и не мешают нашим очеркистам рассказывать о том хорошем, что есть за рубежом и, в частности, в капиталисти­ ческом мире. Б. Агапов, например, не только восхищался некоторыми архитек­ турными сооружениями выставки, но и сожалел о том, что мы намного отстали от заграницы в производстве лаковых покрытий, еще раньше В. Некрасов де­ лал другие критические замечания в ад­ рес собственной страны. Г. Фиш в кни­ ге «Здравствуй, Дания!» (она вышла с прекрасными рисунками X. Бидструпа) отметил многие черты датчан, которые неплохо бы перенять. Одним словом — почему не учиться. Но при этом совет­ ский человек, особенно если он находит­ ся в капиталистическом мире, да еще де­ лится впечатлениями о виденном, не мо­ жет забывать, что «у советских — соб­ ственная гордость». Идеи мира и дружбы между народами, которые мы несем на наших знаменах, не могут отменить той главной разницы, которая отличает нас от капиталистических стран. В прошлом году появился очерк, в котором эти очевидные истины забыты. 'Ленинградский журналист Н. Михайлов­ ский побывал За границей, в Финляндии. И вот у него кругом пошла голова. Очерк «Здравствуй, Суоми!» («Нева», № 8) вы­ шел после книги Г. Фиша и еще раз сви­ детельствует о печальном однообразии в названии очерков, особенно зарубеж­ ных,— написан с каким-то умилением от увиденного. И хотя где-то сказано об эко­ номическом кризисе, а еще где-то о вы­ сокой стоимости жизни и «реакционных тварях», но вся тональность очерка та­ кова, что ощущаешь главным образом неуемный восторг. Я вообще не люблю умилений — они унижают. Именно по­ тому и не принимает читатель подобные очерки о странах народной демократии. Тем более, не к чему умиляться буржу­ азной Финляндией. «Я приехал к тебе в гости, Суоми, как турист, и ты щедрой рукой открыла мне все свои богатства. Я увидел твои города, памятники стари­ ны, музеи, фабрики,' заводы. И глав­ ное — я увидел твоих людей, познако­ мился с ними и многое из того, что преж­ де вызывало сомнение, стало мне яс­ ным». Я бы сказал, взято на полтона выше, чем диктуют обстоятельства. Как-то сра­ зу забываешь, что это говорит советский человек, что он говорит устами своего великого народа. Чувства меры и поли­ тической остроты — вот чего не хвати­ ло Н. Михайловскому, автору интерес­ ного «Таллинского дневника», и вот за что критиковали его ленинградские ком­ мунисты. Зарубежная тема найдет отражение во многих работах наших очеркистов. Тема эта требует большой политической зре­ лости, она требует также не поверхност­ ного, а глубокого изучения явлений. И потому хочется, чтобы далеко не каждая зарубежная поездка писателя давала ему моральное право на такой очерк. Тогда каждый зарубежный очерк будет инте­ ресным и значительным явлением. Одну из своих старых очерковых книг В. Полторацкий назвал «В дороге и до­ ма». «Дорогой» он называл заграничные путешествия. «Дорога», конечно, привле­ кает наше пристальное внимание, но проблемы «дома» всегда остаются глав­ ными. Вслед за Овечниным «Читаю материалы Пленума ЦК... Наша деревня стремительно идет впе­ ред... Что же дадим ей, чем поможем ей мы, писатели. Завидую Овечкину, Тенд­ рякову, Дорошу... Завидую писателям, связавшим свою творческую судьбу с сельской тематикой... Я не могу назвать себя деревенским писателем. Но столь ра­ зительны и радостны перемены, проис­ ходящие в нашей деревне сегодня, что не заметив их, пройти мимо невозможно. Жизнь не дает пройти, останавливает, хватает за руку: смотри!» Так, в декаб­ ре 1959 года писал молдаванин С. Шля­ ху. И первым среди писателей «деревен­ ской темы» С. Шляху, как и многие до него, и, надеюсь, как и многие после, называет В. Овечкина. Для того, чтобы эти разительные пе­ ремены наступили, многое сделали и пи­ сатели, которые, подобно В. Овечкину, мужественно говорили о недостатках в наших колхозах, поддерживали Марты­ новых против Борзовых, пытливо иска­ ли новое. И сегодня овечкинская тради­ ция остается прежней — не только го­ ворить о радостном новом, НО' и продол^- жать борьбу за это новое в колхозной деревне. На переднем рубеже этой борь­ бы сейчас омич JI. Иванов, ленинградец М. Жестев, москвич Е. Дорош и другие писатели. После новаторского романа-очерка «Золотое кольцо» (претензии к писате­