Сибирские огни, 1960, № 6

советских — собственная гордость». Субъективные, как всегда, впечатления очеркиста представляют прежде всего не записи наблюдателя, туриста, а заметки советского гражданина. В очерках Б. Агапова наличествует та самая публи­ цистичность, страстность, которые порой хотят исключить из очерка. Очерк В. Агапова — о Брюссельской выставке. Масса впечатлений. Огромные размеры павильонов. Вот бы где схва­ титься за голову и начать ставить вос­ клицательные знаки. Вместо них в очер­ ке удивительно глубокий анализ — именно анализ сущности явлений. И ана­ лиз этот делает не экономист, не строи­ тель — а литератор. Образный язык,' свободные сопоставления, ироническая интонация и философское раздумье со­ четаются в этих очерках. В них не так много внешних описаний, ведь всего не опишешь в журнальном очерке,— но во всем стремление увидеть главное. Не так ли при описании американского павиль­ она? Оно начинается словами: «Амери­ канский павильон превосходно построен». И далее идет подробное описание дейст­ вительно очень оригинального • сооруже­ ния архитектора Стоуна. «Очертите круг диаметром в 130 мет­ ра, поставьте по окружности стальные иглы в 25 метров высотой и положите на них гигантское велосипедное колесо, в котором 36 стальных тросов высшего натяжения играют роль стальных спиц, стягивающих обод с втулкой, только эта втулка -— очень большое кольцо, бара­ бан, висящий над серединой круга. Те­ перь подвесьте к ободу колеса стальную сеть до полу, ячеи которой забраны про­ зрачной пластмассой, а спицы крыши покройте тоже листами полупрозрачного пластика, и павильон готов... Барабан в центре крыши открыт. В него видно не­ бо». И дальше — еще о новой архитек­ туре, о том, что дают строительству пластмассы и прочные стали. Я живо представил себе легкость и значитель­ ность американского павильона и уже готов был вслед за очеркистом «поапло­ дировать мистеру Стоуну и его сотрудни­ кам». Но мое настроение несколько из­ менилось, когда я узнал, чему действи­ тельно аплодируют в павильоне. «Посре­ дине плота (в павильоне пруд,— А. Р.) стоит на тонкой ножке диск-циферблат. В центре — знак доллара, а кругом — цифры. И стрелка. Мадемуазель повора­ чивает стрелку: цена видна всем. Потом она сбрасывает размахай и оказывается в одном бюстгалтере. Тут и раздается взрыв мужских аплодисментов. Над этим сияет небо гигантского барабана, вокруг этого и излучают свет пластмассовые стены, сюда и сходятся лучи свободного пространства... Вы этого хотели, мистер Стоун? Или вам было безразлично, что там будет внутри, и вас интересовала только архитектура? Я надеюсь, что по­ следнее». Перед нами безусловно продуманный прием очеркиста, забота о композиции очерка и отдельных частей его, очевид­ но, занимала Б. Агапова. Но здесь, как и во всем очерке, не прием ради приема. Мне кажется, что Б. Агапов увидел в Брюсселе не только один, два или пять павильонов, но некоторые характерные черты капиталистического мира в целом. Советского человека всегда занимает главный вопрос — для кого и для чего строится, делается, ' производится все кругом. В мире социальной справедли­ вости не могут быть ни сделаны вещи, ни построены сооружения ради самих ве­ щей и самих сооружений — вот о чем думаешь, читая Б. Агапова. Незримо при­ сутствующий в очерке другой мир,— а он все время возникает благодаря актив­ ной позиции автора,— придает особую значимость произведению Б. Агапова, s Об этой, глубоко патриотической, пар­ тийной позиции литератора я вспомнил, читая и еще два очерка. Один из них — уже упоминавшийся — заметки Г. Паде­ рина о нашей Выставке достижений на­ родного хозяйства («Сибирские огни»,' № 10). Автору очерка не обязательно было сопоставлять нашу выставку, на­ пример, с Брюссельской. Он мог не вспоминать о тех признаниях, которые делают на Западе о наших достижениях. Мог? Видимо, нет. Начало очерка воз­ вращает нас к тому, что мы только что прочли у Б. Агапова. «Я не люблю афиш, на которых мелкими буквами стыдливо обозначено: «Дети до 16 лет не допус­ каются»... И тем не менее я устелил бы такими афишами все аллеи, что вели ко входу в американский павильон на Все­ мирной выставке в Брюсселе. Уж очень много было там приманок, рассчитанных на извращенные вкусы... На нашей вы­ ставке, как вы понимаете, подобных при­ манок не было». 1 Это сопоставление, это разговорное, располагающее «как вы понимаете» — сразу настраивает человека на задушев­ ную беседу. И конечно же с ответом на важный вопрос — а что же у нас. Мы и они, два мира, два подхода к жизни очень глубоко, хотя и по-разному, даны . у Б. Агапова и Г. Падерина. Причем, что особенно интересно,— Б. Агапов, напри­ мер, почти не пишет о советском павиль­ оне в Брюсселе. В этом виден огромный такт очеркиста, насравненно больший, чем у сотрудников журнала «Советский Союз», которые зачастую помещают в журнале свои материалы о других стра­ нах. Противопоставление своей идейной позиции противоположной — дело нелег­ кое. У Падерина оно дается в одном мес­ те сравнением двух выставок, в другом реакцией иностранных журналистов, в третьем — уже известным высказыва­ нием крупного американского деятеля,-в четвертом — словами шведского режис­ сера о том, что есть еще за границей лю­ ди, которые думают, «что в России дав­