Сибирские огни, 1960, № 6

бири. Если еще учесть работы таких очеркистов, как С. Залыгина и JI. Ива­ нова, то станет ясным, что представле­ ние о современном очерке не может быть полным без широкого охвата лите­ ратуры, выходящей во всех концах страны. И коль скоро очерки писателей и журналистов Сибири и Дона, Урала и Кубани — часть обширной очерковой литературы — и недостатки у нее до­ вольно общего характера. Очеркисты-сибиряки находят интерес­ ные темы, ставят важные вопросы жиз­ ни, но идут нередко шаблонными пу­ тями. Из журнала, в котором печатается эта статья, я тоже сделал некоторые выписки. Вот они. «Разведчики будуще­ го», «К новым рубежам», «Непроторен­ ными путями» «Рельсы чудесного края». Сколько звонкой красивости в этих названиях и почти каждый из них у нас на памяти. Я с трудом заставил себя чи­ тать очерк «Рельсы чудесного края». Название отталкивало. Й только имя Г. Падерина, чьи очерки об Ангаре за­ интересовали еще несколько лет назад, заставили прочесть этот очерк. И очерк оказался интересным. Он не только о. Южно-Сибирской магистрали — в нем широкий охват жизни, в нем есть чело­ веческие характеры, а не просто диало­ ги для оживления, как это порой случа­ ется в очерках того же журнала. Не бу­ дем пока называть фамилию автора. Йосмотрим лишь, как иногда человека застилает в очерке белесый туман. Идет по реке буксир. Ночь. Люди всматрива­ ются в темноту. «Из-за ближнего хребта выкатилась багровая, чуть-чуть приплю­ снутая рефракцией луна, а огоньки да­ лекого створа, по которому шел тепло­ ход, вдруг померкли, заволакиваясь бе­ лесой дымкой, словно река запарила. — Успеем, Владимир Максимович?— спросил второй штурман. ■— Надо успеть! — в тон ему обрезал первый». Вот и весь диалог. Идет он, конеч­ но, от живучего представления, что сто­ ит ввести диалог и сразу произведение станет «художественным». Вопрос о мастерстве очеркиста, о по­ исках новых путей, новых форм — один из самых важных для развития жанра. Мне кажется, например, что силь­ но распространившееся за последнее вре­ мя деление очерка на маленькие главки с самостоятельными названиями (такое же, как в нашей статье) придает очер­ кам однообразный вид. А ведь очерк, от которого всегда ждут нового, и по материалу и по поднимаемым пробле­ мам, — не может быть закосневшим жанром. И еще одно. Как ни много объ­ ектов изображения у наших очеркистов, но пути их неизбежно пересекаются. Не­ редко же очеркист встает в позу перво­ открывателя. Не потому ли, например, почти все, кто пишет о Курской магнит­ ной аномалии, обязательно цитируют известные стихи Маяковского. Тут мо­ жет быть одно из двух —■ либо очерки­ сты не читают друг друга, либо они счи­ тают, что читатель должен знать толь­ ко их произведения. То, что близко ле­ жит, и-взять легко. Такие очерки быстро пишутся, а еще быстрее забыва­ ются. Спор с Георгием Радовым Очерк далеко не однороден. Нельзя категорически утверждать, как это дела­ ет Г. Радов, что очерк ближе всего к рассказу. Лучшее очерковое произведе­ ние прошлого года «Йоход за Невскую заставу» О. Берггольц («Новый мир», № 6) больше тяготеет к документальной повести, к дневнику. Известно. что М. Шестев написал очерк-роман. Сам Г. Радов, подобно В. Овечкину, действи­ тельно пишет очерки-рассказы. Трудно не согласиться с критиком Д. Молдав­ ским, который в своей статье о путевом очерке («Йути советского очерка») так­ же говорит о различных его видах. Границы жаноа довольно условны, а то, что сегодня объединяют одним названи­ ем «очерк», включает в себя далекие друг от друга произведения, к которым нельзя подходить с одинаковыми требо­ ваниями. Есть очерки типа репортажа, их задача в основном информационная, и есть очерк-портрет, раскрывающий ха­ рактер человека. Нельзя называть очер­ ком любой материал, который не подхо­ дит под другие рубрики, но трудно не увидеть жанрового разнообразия совре­ менного очерка. В прошлом году вышла книжка очер­ ков Г. Радова «Наследница» («Молодая гвардия», 1959). Она позволяет гово­ рить не только об особенностях произве­ дений писателя, но и о том, как сочета­ ются его теоретические взгляды и прак­ тическая работа. В авторском преди­ словии мы читаем: «Эти очерки роди­ лись в дальних и ближних корреспон­ дентских поездках последних лет, и та­ кова уж судьба документальных очер­ ков: они сохраняют приметы своего вре­ мени, но каждый день жизни приносит свое, хотя и связано оно, это свое, со вчерашним, но в нем уже есть и зачат­ ки будущего». Сказанное справедливо в. отношении части очерков писателя — особенно тех, которые публиковались на страницах «Огонька», газеты «Ленин­ градская правда», очерков о лауреате- Ленинской премии Пустовойте («Под­ виг Йустовойта»), о председателе колхо­ за Лидии Тамаровской («Наследница»), о первых ученических колхозных брига^- дах на Ставрополье («Ставропольский запев»). Как и всякий очеркист, чьи про­ гнозы подтвердило время. Радов может гордиться тем, что герои его очерков — те, которых он открыл, стали теперь широко известными людьми. В свое