Сибирские огни, 1960, № 6

переваливать за двадцать градусов и не шутя выживали нас из палатки. Пер­ вым номером праздничной программы была горячая баня (в последний раз мы по-настоящему мылись еще на Большой земле). Впрочем бытовые неурядицы еще долго не оставляли нас в покое. Напри­ мер, кончились запасы хлеба, выпеченного на теплоходе, и, следовательно, предстояло открывать собственную хлебопекарню. А как ее открыть без русской печи и даже без духовки? Первым вызвался Иван-царевич. Он обещал выпечь хлеб прямо в плите. Т увы , опыт закончился печально: на стол Иван Павлович подал обугленные сверху колобки с начинкой из самого настоящего теста. Глядя на них, я вспомнил горьковского «Коновалова» и сказал: - Нет, товарищи, так дело не пойдет. Здесь совершенствоваться всем коллективом нельзя. Давайте уж лучше Максимом Горьким буду я один. Однако и на следующий день к обеду была подана примерно такая же не­ съедобная продукция. Тогда я решил реконструировать плиту — покрыть низ ее толстым слоем глины, чтобы дольше и равномернее сохранять жар. По моим расчетам, глина должна была превратиться в кирпич. Эксперименты продолжались довольно долго и в конце концов вызвали протесты со стороны Федорыча: я доводил температуру в его радиорубке, к ко­ торой примыкала плита, до того, что на проводах начинала плавиться изоляция. И все же кое-каких успехов я добился: хлеб у меня стал получаться более или менее пропеченным. Но настоящего вкуса все-таки не было. Потом, когда я уже вернулся на материк, жена долго смеялась надо мной: — Какой же у тебя мог получиться хлеб, если дрожжи ты добавлял в тес­ то перед тем, как сажать хлебы в печь, а добавлять их нужно с вечера?.. Был у нас и еще один выход из положения. Очередной дежурный заводил утром кастрюлю теста, примешивал к нему яичный порошок, сгущенное молоко, сахар и затем готовил к завтраку и к ужину оладьи. Шаль только, что оладьи эти скоро приелись нам и стали надоедать не меньше, чем консервы и сушеные ово­ щи. Спускаясь за чем-нибудь к бухте, я наблюдал, как время от времени над во­ дой появлялись головы тюленей. Но поохотиться на них не хватало времени. Встречались на острове и куропатки. Готовясь к отлету на материк, они уже сбивались в стаи и были, как всегда в эту пору, очень осторожны. Кормились обычно на открытых возвышенностях, выставив во все стороны часовых... Стои­ ло приблизиться к стае, как часовые вытягивали шеи, приглядываясь к охотнику. А через несколько мгновений стая перелетала на другое место. Но однажды, в сильную пургу, когда куропатки укрывались от ветра по ов­ рагам и котловинам, мне удалось без труда подобраться к ним и двумя выстрела­ ми выбить из стаи пять птиц. Повезло в тот день и Федорычу: он на берегу бух­ ты подстрелил трех куропаток. Всю свою добычу мы сложили в неприкосновен­ ный запас. С наступлением полярной ночи куропатки покинули остров до весны. В те же дни в нашей жизни произошло и еще одно интересное событие. Проверяя как-то свои приборы, Иван-царевич вдруг остановился и стал при­ стально вглядываться вдаль. — Что там такое? ■— спросил Федорыч, которому до всего было дело. — Вроде как человек идет, — удивленно отозвался Терехов. Мы присмотрелись тоже. По тундре в самом деле легко подвигался чело­ век, без оружия, в легкой куртке. — Вот к робинзонам и Пятница идет, — пошутил я. Пятница действительно направлялся прямо к нам. Через несколько минут мы уже хорошо могли рассмотреть его лицо — типичное лицо северного охот­ ника. Подойдя совсем близко, незнакомец поздоровался, протягивая каждому из нас по очереди руку. — По-русски говоришь? — спросил кто-то из нас.