Сибирские огни, 1960, № 5

Не о дипломе мысли, коли нужды мне нет в нем... Там, где кровавый запад — там замирала Русь... С партией добровольцев — юным, двадцатилетним — из дому уходил я. Пела гармони грусть. Стали темными лица... Меркли огни вселенной. Крупные слезы матери сыну светили вслед. Помню еще прощанье — ночь напролет — с Еленой... Над лиловатой Волгой медленно плыл рассвет. Рдело седое небо — это зарею было: кровью, чертой итога — алая полоса... Прошлое невозвратно — в вечность оно уплыло, как уплывают за море дальние паруса. Родина! Свое слово шлю я тебе навстречу: дай мне сказать без фальши и без цветистых фраз, слабому, дай мне силы, косноязычному — речи, все, чем живу я — высказать в этот последний раз!.. Скоро наступит утро, самое трудное утро. Немцы пойдут в атаку, нас поведут впереди. Буду, как знамя, гордым. Буду, как совесть, мудрым. Буду идти, покуда сердце стучит в груди. Но прежде чем бренное тело под братские выстрелы выставить, чтоб неопознанным трупом пасть, посерев в золе, — рука потянулась к бумаге писать немудреную исповедь про тяжкие поиски правды, израненной на земле. Пусть догорит коптилка — сердце стучит без света. Буду кричать о правде в беззвездной холодной ночи.

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2