Сибирские огни, 1960, № 5

опережая время быстрое, взметнулась творческая мысль. Здесь люди громких слов не тратили. Здесь — мастера... В иные дни их труд — сродни труду ваятеля, труду писателя сродни. ...И вот стоит станок-громадина, что в книгу славы заводской вошел своей удачно найденной, впервые сказанной строкой. ...А мы всегда ль на руку скорую неповторимых ищем строк, чтоб жили в них слова, которые нельзя поставить на поток? ЦВЕТЫ К концу семилетки на заводе имени Ефремова будет высаживаться 2—3 миллиона цветов ежегодно. Здесь, на территории завода, безраздельно властвует металл... Он пришел сюда в лихие годы, тишину степную разметал. Он не любит, чтоб о нем молчали, он идет сквозь грохот и сквозь гром, заставляя свет гореть ночами в заводском конструкторском бюро. Он хозяин здесь. И, между прочим, здесь ему и слава и почет — он в любое время дня и ночи в кабинет директора пройдет. О цветах же, синих и багряных, палевых и ярко-золотых, видно, не подумали в Госпланах, в СНХ не вспомнили о них. А подумать стоило хотя бы потому, что, двигаясь к мечте, нам при наших планах и масштабах забывать нельзя о красоте. Потому-то не для слов парадных в наших строгих планах неспроста, — в семилетием, в годовых, в декадных появилось слово «красота».