Сибирские огни, 1960, № 5

по воинскому званию, но и по возрасту, по-матерински опекала ее. Рая Лубенская, у которой родителей и сестру замучили гестаповцы, чувствуя сердечность Зины, потянулась к ней, как к родной, и смотрела на подру­ гу влюбленными глазами. Заре нравилось, что Зина не рвется с поста на БП, где ее подстерегает искушение в образе лейтенанта. Вот только, мо­ жет, с Любой Малявиной Чайка не смогла сблизиться. Теперь вокруг Зины образовалась болезненная пустот-а. Живым укором стояла на посту с автоматом и биноклем Давыдова. Рая и Зара хозяйничали во дворе готовили ужин, ужин для всех и для нее, хотя она уже не исполняла никаких обязанностей. А Люба улеглась спать — ей предстояло ночью заступать на пост. Но она не спала, поворачивалась с боку на бок и вполголоса кого-то ругала. В землянке, наспех выкопанной для артиллерийского КП и теперь оставленной вносовцам, было тихо. Вскоре, перестав бурчать, задремала Малявина. Зина не выходила из землянки. Ей не хотелось попадаться на глаза подругам. Вспоминала, как с первых дней своей военной службы стремилась на отдельный пост, как хотелось самой поймать воздушного врага... Может, это все случилось из-за того, что она на минутку замечталась о своем, забыла, что идет война, что льется кровь... Зина встряхнула головой, отгоняя тяжелые мысли. Нет, она ничего не забыла, нет!.. Но разве не она виновата, что по­ гибли друзья из-за океана, которые тоже воюют против фашистов?! Рая принесла в алюминиевой миске кашу, положила ложку, хлеб и опечаленно посмотрела на подругу. — Ешь, Зинушка, ешь... Она ушла, по-старушечьи покачивая головой, а Зина не заметила ни ее прихода, ни ужина. Надвинулась ночь. Проснулась Люба, сладко потянулась и, спросив, который час, начала искать свой противогаз. Рая давно помыла посуду и сидела на табуретке. Зара что-то писала за столиком, и на ее лице ми­ гал свет карбидки. Потом Люба пошла на пост, а в землянку возврати­ лась Давыдова. — Ты почему не ужинала? — спросила Зину. — Не хочется, товарищ младший сержант... — Есть нужно. Ты не глупи. Видно, ей жаль девушку, но помочь ничем не может, да и говорить сейчас тяжело: ругать — Зина и так мучается, а успокаивать — как же можно успокаивать, ведь это преступление — привести к гибели самолет! — Ну, если не хочешь ужинать, ложись спать, а сидеть так нечего.— И тоном приказа сказала: — Отбой, товарищи! Постлали постели и улеглись: Давыдова с Зарой — на одних нарах, Зина с Раей — на других. Обычно они жались одна к другой, особенно в прохладные ночи, но сегодня Зина отодвинулась на край нар... Так и ле­ жали, и никто из них не спал... Ночью послышался шум автомобильного мотора. Он приближался, уносился ветром и опять приближался. Машина подъехала к посту. О с­ тановилась. Мотор заглох. Малявина тоненьким голоском закричала: — Стой! Кто идет?! Давыдова вскочила, оделась и вышла. Через несколько минут она возвратилась в землянку. Зина тревожно приподнялась на локте. — Собирайся, Чайка! — коротко приказала Давыдова. — С личны­ ми вещами. Зина торопливо оделась, по привычке туго затянула ремень, потом наклонилась в угол под нары, чтобы достать свой вещевой мешок. То ли оттого, что у нее дрожали руки и всю ее охватила слабость, или 5 . ' «Сибирские огни» № 5.