Сибирские огни, 1960, № 5

— Так уж и стрелять! — добродушно заметила младший сержант.— Иногда не разберешь, кого из них надо стрелять... — Не беспокойся, Зарочка, наша Зина его обкрутит,— засмеялась Малявина.— Видишь, не она ему, а он ей звонит... Эх, девоньки,— она потянулась всем своим маленьким телом,— случился б мне какой-нибудь глупенький, по команде «смирно» стоял бы у меня!.. Зина притворялась, будто не слушает девичьей болтовни. Ведь все это ни ее, ни Андрея не касается. У них совсем другое, такое, от чего все на свете меняется. Небо становится голубее, деревья зеленей, воздух душистей... Но Зара не успокоилась. И во время завтрака, обжигаясь горячей картошкой с мясом, она опять задела эту волнующую тему. — В нашем ауле один крутил голову девушке, а потом ославил и ушел... Сегодня эту девушку обманул, завтра аул обманешь, народ обма­ нешь... Нас с Тиной в армию все провожали. Тина аул ославила, не захо­ тела жить... Я ославлю — не буду жить. Войне конец — домой приеду. Аул спросит: сколько фашистов убила, что на войне делала? — Делай не делай, а все одно скажут: на фронте была, значит сол­ датская подруга! И посватают ту, что всю войну у мамы под юбкой сиде­ ла,— вздохнула Люба. — А меня вовсе не надо сватать! — вызывающе сверкнула глазами; Зара.— Обойдусь как-нибудь... Зина, невдалеке от которой на траве завтракали подруги, улыбнулась: — Ну, Любочка наша вывернется, скажет: в радиусе десяти кило­ метров хлопцев не было... — А какие джигиты продукты на передовую возят мимо нашего по­ с т а ?— хмурилась Зара. — Ну и что? Подумаешь, воды попросят...— пожала голыми плечи­ ками Люба. — А конфеточками угощает кто тебя? Цветы какой джигит да­ рит тебе? — Эх! — махнула рукой Люба.— Все одно скажут! На всех... Есть, конечно, такие крали, что и кавалеров себе здесь нашли и сухими из воды выйдут. Зойка Белкина из ноль три письмо от матери получила. Отвоева­ лась ее подружка, домой поехала... Раз-раз — преждевременные роды,, дитя мертвое, а она теперь дома: пуля не убьет, осколок не заденет... На­ мекает, значит, Зойке мамуся. Но Зойка ей так ответила, что будь здоро­ ва! Через таких, написала, гадюк нас всех поносить будут... Но мне без­ различно! Кто на фронте побывал, тот все поймет и поверит... Вот я с Луговой ездила в Первомайск за продуктами, познакомилась с сержантом. Он сидел на платформе с какими-то ящиками, мы и попро­ сились к нему. Помог он нам мешки погрузить, под брезент поставить. А потом говорит: «Вижу по эмблемам — связь едет. С кем связь держи­ те — с пехотинцами или артиллеристами?» Луговая разозлилась, хотела наши мешки сбросить назад, на платформу. А он извиняется: «Я, говорит, пошутил». Пока к Балте доехали, много интересного рассказывал. «Думал,— го­ ворит,— и я раньше, что девушки только шинели мнут да паек солдатский переводят... И вот какая мне причина была. В прошлом году под Харько­ вом после жаркого боя вывели нас в лесок... А солдату хоть на пять минут от смерти оторваться, и его ноги уже к гопаку просятся». Так и говорит — «к гопаку». «Очухался я немного, поспал впервые за четверо суток, стрях­ нул с себя пыль и к вечеру вышел на полянку. Вдруг слышу: «Стой!» Смотрю, в нескольких шагах девчонка стоит с карабином в руках; все как полагается — гимнастерка, погоны, пилотка на кудрях; дальше метров за сто, в кустах, пушка зенитная замаскирована... А, побей тебя сила божья! Вот так солдат! Ну, лет семнадцати на вид. Как ты, думаю, сердешная,.