Сибирские огни, 1960, № 5

Лейтенант протянул руку к его кровати и легонько дернул за одеяло. Не помогло. Пришлось подняться и поправить соседу подушку. Белоусов спросонку что-то пробормотал и повернулся на бок. Земляченко посмотрел на кровать справа от себя. Там, разметавшись, спал Грищук. «Стражи неба! — с иронией подумал Андрей.— Еще и про мужество болтают. Мужество и терпение! Посидели бы в гнилом окопе или позябли бы на Миусе в камышах, по грудь в воде, под роем пуль! А то окопались в этой тиши с манюнями в наваксенных сапогах и беленьких подворотнич­ ках. Придумали себе философию, чтоб как-нибудь оправдаться перед соб ­ ственной совестью... Терпение, это еще понятно... Надо таки терпение, чтоб выдержать среди этого девичьего войска...» Он вздохнул и опять умостился на топчане. Сон не шел. Лег на бок, попробовал, как в детстве, зажмурив глаза, считать от сотни до единицы... Цифры сменяли одна дргую, но сон не приходил. Ан­ дрей начал отсчитывать от тысячи. Цифры вспыхивали и гасли в усталом мозгу. Наконец лег на спину, раскрыл глаза. На серебристой стене отра­ жались черные мохнатые тени ветвей, рисовались причудливые картины. Почему-то опять вспомнилась встреча с ефрейтором Чайкой. Девушка молча стояла со свертком в руке, пока подруга разгова­ ривала с офицером. Видно, она чувствовала себя неловко и пряталась за спиной подруги. Потом выглянула и посмотрела на Андрея глубоким, за­ думчивым взглядом... И вот — стройный, подтянутый ефрейтор, который докладывает ему в казарме, оказывается той же самой девушкой. Зина... В военном училище Андрей не задумывался над тем, как сложится в будущем его личная жизнь. Все было в опасности: черные тучи клуби­ лись над отечеством, над всем любимым и родным ему. Не об этом дума­ лось и на переднем крае. Только в госпитале, когда участливые руки сани­ тарки поправляли подушку или когда весенними вечерами свободные от дежурства девушки пели в госпитальном саду, что-то тревожное заползало в его душу... Андрей никак не мог вспомнить, какие же у Зины глаза — серые или синие? Он поднялся. Какой уж тут сон! Осторожно, чтоб не наткнуться на чью-нибудь кровать, подошел к окну. С улицы веяло свежестью; липа в сладкой истоме смешивала свой аромат с густым запахом отцветающей акации. Андрей выглянул в окно. Прохладная струя воздуха ударила ему в лицо. Над двором простерлось ночное небо; вырисовывалось звездное кружево, белой тропой простерся Чумацкий шлях... Возле калитки маячил часовой — девушка или парень, Андрей не мог издали разглядеть. Подумалось: может, это как раз Зина стоит? Ну, если ему все время станет мерещиться эта девушка, хороша бу­ дет служба! Ответ на вопрос, который целый день его беспокоил, внезапно выкри­ сталлизовался. «Нет, здесь ему не служить!» Ежедневные угрызения совес­ ти, мысль, что он притаился во втором эшелоне фронта и, ко всему, это терзание: только что увидел девушку и уже она беспокоит его. манят ее глаза, безразлично, какие они — светлые или темные... Напишет завтра рапорт. Командование части должно его поддержать: ведь он не знает «службы ВНОС»! Фронт. Почему-то сейчас вспомнилось не то время, когда он уже при­ терпелся к окопной жизни, а первые дни, когда его трясло в болотистом окопе и от мокрой земли, мокрой одежды, и от неодолимого страха. Пусть куда угодно откомандируют, только бы не здесь, не в этих стран­ ных войсках... Андрей успокоился, вернулся на свой топчан и с наслаждением рас­