Сибирские огни, 1960, № 5

спорят, не одергивает выступающих, как это делал председатель до него. Только вставит несколько словечек — будто дров в костер подбросит. Клавдия недоумевает: кто же прав? А он после всех начнет говорить, и сразу становится ясно — на чьей стороне правда. Интересно, сказали ему, что она хлеб от дождя уберегла? ...Разбудив ночную тишину, чей-то высокий девичий голосок пожа­ ловался: На горе стоит береза, Всем ветрам покорная. Мое сердце не бывает Никогда спокойное. «Будто про меня поют», — подумала Клавдия. Наверное, молодежь собралась на своем заветном местечке у запру­ ды. Когда-то и она, Клавдия, туда бегала. Вот и другой, более резкий, на низких нотах, забористый голос про­ кричал, споря с первым: У подружки у моей Кудри вьются до бровей. Ухажеров у ней много, Зато мало трудодней. ; Печальной свирелью запел первый голосок: Говорят, я некрасива, Что же я поделаю... Красота не в поле травка, Я за ней не сбегаю. . . . ; ( У \ Оборвалась свирель. Наплыла сонная тишина. Дремлет деревня... Клавдия вернулась в горницу. Подошла к комоду и пристально гля­ нула в зеркало. Морщины под глазами, на лбу... А если он посмеялся над ней? Нет, не такой Матвей человек. — Придет он! — сказала она громко той, что пытливо смотрела на нее из зеркала. Вот лицо блестит. Где-то у Вали была пудра. Клавдия достала из нижнего ящика комода круглую коробочку. Стукнула калитка... Шаги... Пришел! Но как же она не слышала лая собак! Скрипнула дверь, Клавдия, с загоревшимся от радости лицом, огля­ нулась. Коробка с пудрой выпала из рук, оставляя белый хвостатый след на платье. — Ты?! — вырвалось само собой. На пороге горницы стоял Геннадий. Они так и стояли, не двигаясь, она у комода, он на пороге, не отры­ вая взгляда друг от друга. Тот же Геннадий и не тот. Прожила с ним более десяти лет, а сейчас только разглядела. Неужто когда-то считала его красивым мужчиной? Сам рослый, а голова узкая, словно сплюснутая. На городских хлебах он не то что раздобрел, а обрюзг как-то. Под глазами мешки. Пил, поди, много. И усы отпустил. Как у кота. Зачем ему усы понадобились? А глаза пустые. Недаром Ольга звала его белоглазым. Пиджак чудной — клетча­ тый, ровно кофта 'с чужого плеча. Штаны на коленях пузырятся. Видать,