Сибирские огни, 1960, № 5

и принялась подбирать зерно. В куче-то оно меньше промокнет. Сгребала без перерыва. Даже задохнулась. «А мне что? Мое дело сторона...— мысленно спорила она с вообра­ жаемым собеседником.— Им не жаль, а мне и пововсе. Вот еще две лопа­ ты — и брошу. И никто не укажет. И почему это с нее должен Матвей спрашивать? Тоже хозяева... сеяли, растили, а теперь — пусть гниет?» И чем сильнее Клавдия грозилась, тем проворнее огребала зерно, то и дело оглядываясь. Туча ползла. Только на востоке еще голубел краешек неба. Громыха- ло все ближе и ближе, при каждом раскате грома Клавдия шептала «гос­ поди, помилуй» — и не потому, что верила в бога, а так... на всякий случай. Кофточка прилипла к плечам. Поясницу ломит. Во рту сухо, першит. От усталости дрожат колени; кажется, это последний взмах лопаты — и спину уже больше не разогнуть... Сколько перебросала зерна, а еще и по­ ловины не сгребла! Только бы успеть, только бы успеть... Туча черная, зловещая теперь закрыла небо от края до края. Каза­ лось, присматривалась, как удобнее обрушиться на Клавдию, и опуска­ лась все ниже и ниже. Уже не видно леса, уже тянется косматый хвост хищной тучи по дальним полям. Стало сумрачно. Глухо. В воздухе свинцовая тяжесть. Она теснит дыхание. Кругом ни единой живой души. Одна!.. Одна во всем поле... Жутко... Убежать в зернохранилище, накрыться с головой жакеткой, забиться в yrQji. А хлеб?