Сибирские огни, 1960, № 5

нет невмоготу поеду к Вале. Погощу для отвода глаз... Может, и ниче­ го. Без людей не проживешь... И снова Марья будто подслушала мысли подруги. — Решай, Кланя. Волки и те стаей ходят, а ты человек. Молодая ■еще, здоровая. Рано тебе на печке отлеживаться. Говорят, на миру и •смерть красна. Я-то тебя не на смерть зову. Будешь в звене хорошо рабо­ тать тебе почет и уважение. Уж никто не посмеет барыней обозвать. Да знаешь ли ты, как на людях весело? Придешь к женщинам в поле — нахохочешься досыта. — Ну, что же, Маруся, я согласная. К Ольге, так к Ольге, — произ­ несла Клавдия. Вот и ладно, — обрадовалась Марья. — Завтра управляйся по хо­ зяйству, а в понедельник я зайду за тобой. А теперь... я думаю, ай и не грех за новую колхозницу выпить. Марья долго не уходила. Молодость вспомнили, затянули песни, что еще девчонками на улицах певали. Пела Марья, как обычно поют русские женщины, — вся отдаваясь песне, вкладывая в нее душу. Ее голос, низкий и грудной, то переходил в шепот, то заполнял собою всю горницу. Была в нем и извечная тоска о милом, сложившем голову на чужедальней сторонке, и любовь к родным хатам и к быстрой реченьке. У Клавдии голос небольшой, но верный, на высоких нотах слегка вибрирует — будто ручей по камешкам переливается. Два голоса, высокий —- Клавдии, и низкий — Марьин, звучали, то сли­ ваясь, то расходясь, и тогда Клавдии звенел колокольчиком, а Марьин мягко и задушевно вторил, как бы поддерживая первый голос, не давая •ему сорваться. И странное дело — песня окончательно развеяла холодок, что послед­ ние годы разъединял женщин. Они сидели, глядя друг другу в глаза доб­ рым, затуманившимся взором. Потом Клавдия пошла провожать гостью. После дождя было свежо. Накрылись одним полушалком. И от того, что на плече лежала сильная ласковая рука подруги, у Клавдии потеплело на душе. Возвращаясь, думала, что не так-то она одинока. Пришла к ней Марья, когда она не знала, какой ей порожек переступить. А Матвей? Еще про любовь гово­ рил... а сам — «бельмо на глазу». Она вздрогнула, услышав голос Матвея. Вот легок на помине. Уж не почудилось ли ей? Нет. Узнала его по характерной крупной кудрявой голо­ ве. Он обычно ходит с непокрытой головой. Но кто же с ним? Тай и есть — учительница Варвара Григорьевна. Стоят они рядом под окнами ее дома. «Провожал или у нее был?» — мелькнула догадка. Опустив голову, Клавдия торопливо прошла, не здороваясь. Будто не узнала. — Заходите, Матвей Ильич. Не стесняйтесь, если не поймете, с удо­ вольствием помогу,— донесся до Клавдии голос учительницы. «Ишь, зазывает»,— с озлоблением подумала Клавдия. Все то тихое, светлое и радостное, что несколько минут назад жило у нее в душе, раство­ рилось, исчезло. Услышав, что Матвей идет за ней следом, Клавдия не убавила шагу. Он догнал ее у калитки. — Что же ты, узнавать меня не хочешь? — заглядывая ей в лицо и не­ весело улыбаясь, проговорил Матвей. — А я боялась, как бы не помешать, — с откровенной насмешкой про­ изнесла она. — Заниматься я хожу. С немецким у меня неважно. Клавдия еле сдержалась, чтобы не сказать — знаю, мол, чем вы занимаетесь. Она стояла, глядя в сторону, зябко кутаясь в полушалок.