Сибирские огни, 1960, № 5

— Для кого ночка, а для вдовы... Не знаешь, как ее, проклятую, ско­ ротать!.. С какими глазами ляжешь, с теми и встанешь. Ты моего Алексея знала. Есть о ком горевать. Марья грузно села на стул. Ее большие, сильные и беспокойные руки безвольно опустились. Клавдия, давшая себе зарок никому не рассказывать правду о поездке к дочери, не выдержала и поведала все, что пережила и передумала за последние дни. Только почему-то умолчала о своей размолвке с Матвеем и о том, как он приходил к ней, а она не отозвалась. Хотя, случись у нее с Матвеем все по-другому, она бы не плакала, не жаловалась на судьбу. — Не поеду я туда, не нужна я им, — сказала она, а мысленно доба­ вила: «И Матвею не.нужна». — Я для них пришей-пристебай... Кругом я одна-одинешенька. — Клавдия уронила голову на руки. Гостья не уговаривала. Пусть выплачется. Невыплаканные слезы, что- ледяная корка на сердце, поплачешь — и корка растает. Понемногу Клавдия успокоилась. Подняла голову и взглянула на Марью. Широко поставленные с рыжинкой глаза молили: помоги, научи. — Чего же мне теперь делать-то? — с тоской спросила она.— Куда же мне податься? Куда ни придешь — попрекают. Будто я что украла. Барыней... единоличницей обзывают. А какая я единоличница? Геннадий служащий был. Не больно-то у служащих жены работают. Их же не по­ прекают. Тут как-то в магазин пошла. Никодимушка стал высмеивать, гро­ зился... — Клавдия хотела что-то сказать еще, но только шумно вздохну­ ла и вытерла фартуком глаза. — Куда? Одна у тебя путь-дорога — колхоз. — Спокойно заговорила Марья. — Ты, Клавдия, учти: без тебя колхоз обойдется. Один гусь по­ ле не перетопчет. Прошло то время, когда уговаривали в колхоз идти.. Вон Дементьевы вернулись, а ведь хату продали. Просят обратно их при­ нять. Строиться собираются. Нет, Клавдия, тебе туго без колхоза придет­ ся. На что жить будешь? Яблоками да огурцами торговать? Мы нынче свой урожай снимать будем. Весь рынок яблоками засыплем. Поедешь в город на рынок, а там со всех колхозов навезут всякой всячины. Ну, лад­ но, пусть у тебя на год барахлишка хватит, а дальше что: хату прода­ вать? Марья задела за самое больное место. Клавдия вздрогнула. Нет уж, пока у нее своя крыша над головой, она сама себе хозяйка. — Примут меня? — тихо спросила она. Марья ответила не сразу. Она обошла зачем-то вокруг стола, постоя­ ла у. комода, чувствуя на себе настороженный, пытливый взгляд Клав­ дии. Потом села рядом. — Все от тебя зависит. Как ты себя на работе покажешь. — На какой работе? — быстро переспросила Клавдия. — Феня Лагуткина из первого звена ушла по инвалидности. Ребята ей запретили работать. Пойдешь вместо нее. — Так ты меня к Ольге-артистке хочешь определить? — К ней. Ее звено поболе других зарабатывает. Наступило тягучее молчание. Слышно стало, как за окном шушукает­ ся дождь. Клавдия думала: «Еще неизвестно, много ли в колхозе зарабо­ таю. Какой урожай будет, а то получишь от жилетки рукава». ...В других-то семьях: кто в полеводстве, кто в животноводстве. Уж кто-нибудь да заработает... Стайку вот надо перекрывать. Где лесу д о ­ станешь? Разве мне дадут? Им что... Они по многу лет в колхозе... Им не откажут... А мне на что опираться? Так-то я вольный казак. Съездила на базар — вот они, денежки... А в колхозе жди-пожди, когда рубль уви­ дишь!.. Не пойти в колхоз — вдруг взаправду начнут огород урезывать. Тогда как? Надо идти — пока зовут. Поработаю, а там видно будет. Ста­