Сибирские огни, 1960, № 4

рил: пусть каждый отрежет себе за столом! А то вы нарезаете на целый полк — а потом хлеб сохнет! Но можно говорить до одури... В и л ь м а (неожиданно, не двигаясь). Наш гость не придет? В а л е н т и н . Кто? В и л ь м а (сухо). Наш квартирант. В а л е н т и н . Не знаю... У них, наверное, общий ужин. Торжест­ венный! ■ А н г е л а . Придет. В и л ь м а . Откуда ты знаешь? А н г е л а (уверенно). Знаю, и все. Поставь ему прибор. В а л е н т и н . Гм... А мне он говорил... А н г е л а . Поставь ему прибор, мама! Господи, вы выводите меня из терпения. И прибор, и бокалы. Вильма выходит, в дверях сталкивается с переодетым, элегантным П а в о л о м. Павол замирает в позе манекена. Вильма — ни слова. П а в о л (дружелюбно). Ну как, отец? Вы уже вспомнили? В а л е н т и н . Не дам. Не дам. П а в о л . Жаль, отец. Очень жаль. Боюсь, не пожалеть бы вам потом. В а л е н т и н . Когда — потом? П а в о л . После переворота. Когда тут снова будет независимая рес­ публика. Когда те, кто сейчас внизу, окажутся наверху, а... В а л е н т и н . Сколько я ни брожу по ухабам этого мира, всегда тот, у кого не было ничего, оказывался внизу, а тот, у кого было, — наверху. Именно поэтому — не дам. (Быстро.) Да и что у меня есть... мелочишка... П а в о л (приветливо улыбнувшись). Послушайте, отец... ведь я со­ вершенно точно знаю, что у вас есть, а чего нет. И разве я вам зла хочу? Я хочу, чтобы вы не разорились! Русских уже ничто не остановит — а вы думаете, они будут с нами церемонии разводить? С чего они начнут? С реквизиций, налогов... деньги обесценятся, понимаете? (Снисходительно.) Честно говоря, для меня это не так уж и важно, отец, дело идет о вас. В а л е н т и н . Реквизиции, налоги... ведь ты говорил... что будет де­ мократия и свобода... П а в о л (терпеливо). Будут, но потом. Демократия и свобода — это позже! И если вы не хотите, чтобы у вас осталась ничего не стоящая пач­ ка бумаги... В а л е н т и н . Кажется, кто-то позвонил... П а в о л (улыбается). Никто не звонил. И свечек не достать, и Кри- жана обокрали. Ах, отец, какой вы... Смотрите, вы ведь меня тоже кое о чем попросили, и я сразу... В а л е н т и н . В этот вечер семья должна быть... П а в о л . А что будет с семьей после войны, вас не интересует? Пой­ мите же, наконец! Весь мир выворачивается наизнанку! В а л е н т и н (колеблется). Ну, а какую ты мне можешь дать гаран­ тию? П а в о л . Решительно никакой. (Терпеливо.) Кто может нынче давать гарантии? Просто смешно... Завтра здесь будет фронт! Может быть, от этого дома камня на камне не останется! Разве можно знать, кто из нас выживет, а кто нет? Единственная верная вещь — это вложить деньги. В а л е н т и н (невольно). Вложить деньги... П а в о л . Вот именно. В а л е н т и н . ... в ценности? (Качает головой.) П а в о л (вздыхает). Ну, как вам угодно! Я хотел, как лучше. В а л е н т и н (неожиданно). А деньги твоей жены? А н г е л а (из глубины сцены). На меня не рассчитывайте! Деньги от кондитерской, к сожалению, нужны мне на другое. В а л е н т и н . Ага!